Старх покачал головой.

— Время играет не на нас. Я уверен, ещё немного — и власти объявят причину, по которой они закрыли ворота. И предложат приличное вознаграждение тому, кто приведёт мальчика. Тогда всё закончится очень быстро. Скорее всего, мальчик в чьём–то доме. Валяйся он где–нибудь на заднем дворе, в кустах ли, на пустыре, его бы уже нашли наши люди. Либо люди коменданта.

Уинар кивнул.

— Я это понимаю, но что можно изменить?

Луж вкрадчиво произнёс:

— Что если пожертвовать кем–то из талхов, но приоткрыть ворота? Устроить бунт перед воротами, якобы бунт горожан?

Пауза. Старх и Уинар молчали, обдумывая слова члена Совета.

Луж добавил:

— Хватит нескольких минут, чтобы пустить слух, что с теми, кому удалось выскочить из города, был некий чудесный ребёнок. Если это получится, поиски внутри города ослабнут. Если вовсе не прекратятся.

Уинар покачал головой.

— Там слишком много воинов, и они заняли серьёзную позицию. Там придётся пожертвовать не одним нашим. При этом комендант догадается, что в стычке участвовали талхи.

Старх сказал:

— Повременим со столь откровенным вмешательством.

Луж развёл руками.

— Не оставлять же всё, как есть.

— Пока разумнее лишь подстраховаться, — заметил Старх. — Уинар, найдёшь Занла, пусть придёт сюда. Снаружи нам нужны люди. Занл переберётся через стену. Если не днём, то в ночное время. Достаточно верёвки.

Луж спросил себя, почему не додумался до этого сам.

— Ещё, — продолжил Старх. — Возьми одного из наших, Уинар. И будьте перед домом коменданта, никуда не отходите. По крайней мере, мы будем знать, если воины найдут мальчика.

Уинар, не мешкая, повернулся, шагнул к двери, но Старх остановил его.

— И последнее. Пусть ко мне придёт Уд. Для него у меня тоже есть дело.

Драго кружил по городу, как и два десятка комендантских воинов, отыскивая мальчика.

Монах не задавался вопросом, где он с ним укроется, если всё–таки найдёт, и сколько придёться выдержать времени. Как талх, Драго знал, решать проблемы лучше по мере их поступления. Он отстранённо бродил по Антонии, время от времени возвращаясь то к Восточным воротам, то к Западным. Там по–прежнему гудела толпа, шевелилась, похожая на громадное загустевшее желе. Однако никто не пытался выйти из города. Комендантская стража расположилась в одну линию, закрыв собой ворота и будку, где был механизм, дарующий выход из города. Профессионально, подумал Драго, увидев воинов в первый раз. Комендант Антонии оказался серьёзным противником. Вряд ли он дрогнет, если даже горожане выступят в открытую. Впрочем, Драго был уверен, этого не произойдёт: у горожан в большинстве своём нет оружия, и подобную фалангу у ворот одолеет разве что небольшой отряд талхов.

Люди скапливались и скапливались, заполняя пространство перед воротами, не только площадь, но и близлежащие улицы. Прибавилось повозок, съедавших пространство сильнее самих людей. К тем, кому нужно было покинуть город с утра, добавлялись те, кто собирался покинуть Антонию после обеда. Естественно, завтра к ним присоединятся другие.

Сколько же это продлится? Если мальчика, по какой–то причине, не найдут завтра, и послезавтра?

Драго вновь уходил от тех или других ворот, у него тоже оставался шанс, пусть и небольшой. И всё же ему приходилось не столько искать мальчика, сколько следить, чтобы очередной талх, встреченный на пути, не узнал его. Вот только что вокруг никого, и Драго изучает очередной закоулок или кустарник, и тут из ниоткуда возникает подвижная тень, и лишь благодаря опыту и отчасти везению монах умудряется подать себя в виде случайного прохожего, бродяги, прихрамывающего, скрывающего своё измождённое нуждой лицо опущенным капюшоном. Если Драго узнают, ему это будет вовсе не на руку.

Подобные поиски, больше похожие на бегство, утомляли. Талхи, для других загримированные под обычных горожан, встречались чаще и чаще. Они спешили, и те, кто участвовал в поисках, выжимали из себя всё возможное.

Как же они упустили мальчика? Сначала гвардейцы Правителя, теперь даже талхи. Как? Неужели опять летучая мышь? Что же она такое?

Драго, в очередной раз приближавшийся к Западным воротам, что–то почувствовал. Чьё–то внимание. Лишь благодаря своей выдержке он не оглянулся, как поступил бы на его месте любой другой человек. Двигаясь также лениво, он начал переходить дорогу и лишь тогда мельком глянул назад.

На него смотрел человек. Ни чем, казалось бы, непримечательный, но Драго безошибочно узнал в нём талха. Монах позволил себе короткий взгляд, его не хватило, чтобы разглядеть лицо, но это был кто–то из приближённых к Совету Ордена. Он пересекал улицу, по которой Драго шёл к Западным воротам. Но Драго осязал, как считанные секунды назад талх приостановился, чтобы разглядеть случайного прохожего.

И он узнал его. Драго не был в этом уверен, они даже взглядами не встретились, но шанс был велик.

Сдерживаясь, чтобы не ускорить шаг, Драго уходил прочь. Когда он снова оглянулся, талх исчез. Драго полагал, талх станет его преследовать, хотя бы попытается выследить его. Может, этот человек знал о смерти Драго, и это не позволило принять правильное решение? Так или иначе, нужно готовиться к тому, что мудрые старцы из Совета Ордена узнают, что он на самом деле вовсе не мёртв.

Драго остановился, когда стали появляться группки горожан. Обстановка накалялась. Для Драго его воскрешение в глазах талхов тоже не было плюсом. Он уворачивался от лазутчиков на пустырях Антонии и прокололся там, где уже присутствовали прохожие.