Невольный крик восторга вырвался из груди его; спустившись с могилы, Мазепа пришпорил своего коня и понесся вскачь к видневшемуся вдали «гайку».

Конь несся птицей, и вскоре перед Мазепой вырисовалась уже совершено ясно открытая с этой стороны котловина и разукрашенная всеми красками осени густая роща. Вот среди желтых, зеленых и багровых листьев мелькнуло что-то белое, еще раз и еще… и перед глазами Мазепы выступила уже совершенно ясно беленькая хата, высокий частокол, ворота, клуня…

Не было сомненья — это был хутор Сыча.

Мазепе показалось, что сердце его разорвется от бурного прилива радости.

— Галина, Галина! — закричал он, сбрасывая шапку и махая ею над головой, словно девушка могла услышать на таком расстоянии его голос. Еще, еще несколько минут, и вот он въехал под тень рощи, вот пронесся мимо вишневого садика, окружавшего хуторок, вот мимо него промелькнул высокий частокол, и, наконец, усталый запенившийся конь его остановился у ворот.

Ворота были заперты.

Какое-то неприятное предчувствие шевельнулось при виде этого в душе Мазепы.

— Да что это в голову лезет! Дид с рабочими, очевидно, на поле, а баба с Галиной заперлись, — успокоил он тут же себя верным соображением и, не вставая с коня, закричал громко:

— Гей, Галина, Галина! Открывай ворота! Принимай гостей!

Прокричавши эти слова, Мазепа замер в счастливом ожидании… Лицо его улыбалось, на глаза набегало что-то влажное… вот-вот раздастся звонкий голосок Галины, легкий звук, ее шагов, распахнутся ворота, и… но кругом все было безмолвно.

Мазепа прождал еще мгновенье… Ни звука! Страшная мысль шевельнулась в его душе.

— Галина, Галина! Гей, кто там?.. Отворите же ворота! — закричал он еще громче и снова замер в ожидании ответа. За воротами все было мертво и безмолвно. Холодный ужас охватил сразу Мазепу. — Татары! — промелькнуло у него в голове; но кругом все было в таком образцовом порядке. Ни следа пожара, или разоренья, или какого-нибудь насилия не видно было кругом.

— Что ж это значит? Умерли они все? — Не останавливаясь дольше на этой мысли, Мазепа соскочил с коня и, подбежав к воротам, начал стучать в них со всей силы.

Ответа не было.

И вдруг словно молния ударила перед Мазепой: ему вспомнились все те рассказы об ужасных поветриях, от которых вымирали целые семьи; какой-то необыкновенный холод пробежал по всему его телу и в то же мгновенье все как-то об рвалось в его душе… Как безумный, принялся он стучать в ворота, выкрикивая то имя Галины, то бабы, то Сыча.

Сколько времени прошло в его криках, он не мог дат отчета.

Вдруг за воротами послышался явственно какой-то шум; Мазепа замер от тревоги, радости, надежды и боязни ужасной вести. Да, это были шаги, но шаги мужские.

— Что? Живы? Здоровы? Это я, Мазепа! — закричал невидимому человеческому существу, приближавшемуся к воротам, но ответа опять не последовало.

Снова смертельный ужас охватил Мазепу; но вот ворота распахнулись и перед ним показался Немота. Завидев Мазепу, он с радостным мычаньем бросился к нему навстречу, Мазепа не обратил внимания на его приветствие.

— Галина? Умерла? Умерла? — закричал он каким-то безумным голосом, хватая Немоту за руки.

— Мм… мм! — замычал глухонемой, замотавши отчаянно из стороны в сторону головой.

— Значит, больна… лежит без присмотра… без призора, — говорил Мазепа и, — не расспрашивая дальше Немоту, он бросился вихрем в хату.

Кругом все было тихо, безлюдно. Заглянувши в пекарню, Мазепа бросился в ту светлицу, где лежал он сам — здесь та же ужасная, леденящая пустота. Не понимая, что он делает, Мазепа бросился, как безумный, в сад, затем в клуню, за ворота и снова во двор — никого не было кругом!

Немота все время старался поспешать за ним, но не мог никак догнать его. Наконец, Мазепа вернулся снова в хату и измученный повалился на лаву.

Все здесь было так, как и тогда, даже засушенный венок на иконах, даже свежие рушники на окнах. Но, Боже, какая ужасная перемена произошла с тех пор! Тогда кругом все сияло весною и счастьем, а теперь в окна смотрит хмурая осень, тогда эту скромную хату оживлял звонкий, серебристый голосок Галины, наполняя сердце Мазепы неизъяснимым блаженством, а теперь как мертво, как страшно все кругом!.. А Галина, Галина!.. Где она? Что случилось с нею? Куда делись они все? Умерли, погибли? Татары увезли? Ляхи? Что же сталось с ними?! Как безумный, сорвался Мазепа снова с места, но почувствовал в это время на плече своем чью-то руку. Перед ним стоял тот же немой.