«Спасибо. Удачи вам, Неля. Потом напишите мне, как всё прошло».

Когда я через двадцать минут возвращаюсь в комнату, слышу попискивание лежащего на диване телефона. «1 непрочитанное сообщение от “Неля-07”!» – гласит надпись на дисплее. Я нажимаю на клавишу и вижу набранное заглавными буквами одно-единственное слово. Но в этот момент оно мне кажется чем-то большим, нежели просто словом. Оно выглядит для меня весточкой из будущего. Добрым знаком.

«ХОРОШО!:)»

В одиннадцать утра я посылаю эсэмэс Элеоноре с ехидным «Ну, как успехи?:)». «Не очень», – приходит ответ. – «Почти у всех, в т. ч. Халитовой, двойки. Девчонки ревут».

Я торжествую. Йес!

«Но к кому-то и рационально отнесся. У Гаврюшиной и Бикмуллануровой пятерки».

От второй половины эсэмэски у меня легкий ступор. Бикмулланурова и Гаврюшина посетили одно занятие за семестр, и у них пятерки, а у зубрилы Халитовой, которая была на всех лекциях и семинарах – двойка??

Неужели Бочков узнал фамилии жаловавшихся и сейчас фартит им?

«Он на нас орал! Говорил, что мы пошли против кафедры вместо того, чтобы подойти к нему и пожаловаться сначала».

Ну, здесь он молодец: правильные установки молодежи дает. Но всё-таки: подставщик он или нет?!

«Вы, естественно, не ходили, как я вам и говорил?»

«Естественно, – появляется через три минуты новый текст. – Теперь надо будет посмотреть, как сдаст третья группа».

«Посмотрим, – отвечаю я. – Ладно, спасибо вам за информацию, Элеонора. До завтра».

«До завтра»– высвечивается у меня на дисплее. А я с тревогой думаю в этот момент о том, что непредсказуемость мироздания – скорее недостаток, чем достоинство. Если бы я знал с вероятностью примерно восемьдесят из ста ход своей жизни – не всей, а лишь той ее части, что касается материального благосостояния, – мне было бы не столько скучно, сколько спокойно. Знают же обитатели Рублёвки, что если на земле не случится катастрофы, старт которой жрецы майя наметили на две тысячи двенадцатый год, то, несмотря на все кульбиты в стране и в мире, деньги у них не кончатся. Может, и не для шикарной, но уж точно для безбедной жизни. Получил бы я, неважно от кого, – хоть от Бога, хоть от черта – такой прогноз, и тогда мои нервные клетки были бы в целости и сохранности. А, поскольку еще древние, не зная такого слова, отлично понимали, что минимум стрессов есть максимум здоровья, то мне осталось бы только отблагодарить того, кто обеспечил бы меня таким знанием, принеся ему в жертву мясо какого-нибудь животного. Например, Мандиевой с нашей кафедры. Очень даже ничего был бы презент.

Я беру с полки томик исторических фантазий Носовского и Фоменко и начинают неторопливо вгрызаться в его содержимое. Есть у меня такой метод борьбы с мучающими тревогами и страхами – уйти с головой в изучение какого-нибудь далекого от повседневности опуса. В свое время товарища Фоменко я не осилил – полистав, сразу захлопнул, решив, что это просто какой-то бред. Сейчас есть и время, и где-то даже желание покопаться в чем угодно, лишь бы отвлекало от ситуации.

Через час мое скептически-пренебрежительное отношение начинает сменяться удивлением, а местами и восхищением. Стеб над описанием Марко Поло страны под названием «Китай», в которой венецианец умудрился не заметить иероглифического письма и Великой китайской стены, выглядит блестяще, как и гравюры из книги Поло о «Китае» с типичными зарисовками быта Золотой Орды. М-да – всё это весьма занятно и, кажется, совершенно правильно. Но вот новая хронология, ради которой все это писалось… Достаю с полки две книги из серии «Антифоменко», внимательно изучаю первые сто страниц в каждой. Этого мне хватает, чтобы убедиться: прославленный математик Фоменко или заблуждается, или лжет, причем вероятнее второе. Он вытаскивает интереснейший материал для того, чтобы доказать несостоятельные теории. Особенно ту, которую я уже успел окрестить каламбуром: «Везде была сплошная Русь-Орда. Да!»…

Убираю опус Фоменко на место и решаю заодно полистать тысячестраничный труд некоего Мурада Аджи, который купил еще прошлым летом, в магазине рядом с домом Галы, и с тех пор из-за провокационно звучащего названия «Азиатская Европа» ни разу не открывал. Правда, с другой стороны, если бы не было этого абсурдного титула, я бы на него, возможно, и вообще не посмотрел. Открываю на первой попавшейся странице и вижу нечто… Рисунок железного не то украшения, не то религиозного символа, похожего, как родной брат, на немецкий железный крест. Надпись под рисунком гласит, что эта вещица найдена на Алтае.

Листаю дальше. С моего расстеленного на полу гостевого дивана в принципе невозможно упасть, и это меня выручает. Потому что на сей раз перед моими глазами оказывается один в один крест тамплиеров. Точнее, то, что так выглядит. Надпись под рисунком: «Крест из тюркского захоронения, VII век».

Чтобы уложить хотя бы в какую-нибудь систему ошарашившие меня картинки, начинаю читать книгу с самого начала. Тюркское руническое письмо, «Сибирская цивилизация» советской археологии, Тенгри-Хан и названный его сын Христос… К концу четвертого часа я испытываю шок, не меньший, чем должен испытывать правоверный монах после чтения «Кода да Винчи». Я-то думал, что третьего «Кода» уже не дано: первый – Дэна Брауна, второй – Бориса Акунина, здорово описавшего в «Алтын-Толобасе» историю с Евангелием от Иуды. Но оказалось, что есть и третий – от некоего Мурада Аджи… Надо посмотреть, что он за птица…

Спешно открываю «Яндекс» и набираю запрос. На первой же страничке ссылок вижу заголовок «Экстремальная история». Щелкаю по нему дважды, и раскрываю текст, подписанный неким научным сотрудником Института истории Академии наук Татарстана. Отлично: мнение татарина в данном случае особенно ценно! Через минуту разочарованно вздыхаю. Татары должны на руках носить этого Мурада Аджи – еще больше, чем Гумилева, которому они в Казани поставили памятник на бывшей улице Свердлова, а они его хают. Если уж они пишут, что Аджи – фантазер, приводящий, правда, «интересные факты», то что говорить обо всех остальных… Дальше и смотреть не стоит. Из любопыства на всякий случай захожу еще на личный сайт автора. Понятно: он – географ. Как и Гумилев. Результаты пока неутешительны, но, во всяком случае, мне теперь становится понятным, о чем двадцать лет назад кричал на казанской площади Свободы какой-то полубезумный на вид старик из националистического движения. Мне почему-то врезался в память тот эпизод из вечерней новостной программы, когда сухощавый акын в тюбетейке с пеной у рта гавкал в микрофон, что у татар украли историю. Были сибирские татары, еще какие-то татары, а их, оказывается, обделили. Тогда это мне, школьнику, казалось нелепым и смешным. После прочтения трехсот страниц Аджи мне уже так не кажется… Единственное, что нужно подправить – заменить слово «татары» на слово «тюрки».