– Верно! – торопливо обрываю я ее ответ, опасаясь, как бы она не успела что-нибудь в нем поменять. – Ну!… По сравнению с остальными ваша речь просто на пять с плюсом!.. – обращаясь теперь к Бочкову, пытаюсь разрядить обстановку я. Не потому, что мне от этой белой Наоми Кэмпбэлл что-то нужно, а просто потому, что хочется поддержать её за старание.

– Ну, по сравнению со всеми остальными – да! – подхватывает со смехом Бочков, и вслед за ним начинают смеяться и Трофимов с Гусейновым.

– Тогда – что, Виталий Владимирович? Может, четверку?

– Не знаю. Решайте вдвоем – показывает он рукой на Гусейнова. – Вы ведь экзамен принимаете.

Все, кроме меня и Яузовой, встают со своих мест. Бочков широким шагом направляется к выходу, Трофимов быстро срывается за ним. Ко мне подходит Гусейнов:

– Четверки я здесь не вижу. Тройка – вот это будет правильно.

В душе я с ним, конечно, согласен, но я-то обещал ребятишкам, что у них у всех вообще будут пятерки! Однако деваться некуда – нужно играть в объективность:

– Вас устраивает тройка? – как бы интересуюсь я у Яузовой.

– Нет! – грамотно отвечает она. Молодец! Как, впрочем, и Лащинская тоже: передала все-таки группе мои давние инструкции насчет того, что если на экзамене Гусейнов им будет ставить низкие оценки, пускай не соглашаются и уходят на допсессию.

– Ну, что – тогда неявку ставим? – спрашиваю теперь Гусейнова.

– Ну, если она так хочет, – пускай! – пожимает он плечами.

– Ладно, тогда ждем вас… – когда там уж допсессия? – прищуриваюсь я.

– Завтра в девять, – отвечает Яузова.

– Значит, завтра в девять на кафедре.

Я вписываю «неуды» и «неявки» в ведомость, Гусейнов ставит вторые подписи и покидает комнату. Теперь можно и подмигнуть нашей топ-модели… Она понимающе кивает в ответ.

Через пятнадцать минут, успев на ходу пообщаться с Татьяной и искренне пообещать ей, что завтра с оценкой у нее всё будет в порядке, я заруливаю в наш деканат. На своих местах сидят секретари – Азиза Кабирова и мисс Хлопьева, в проходе ждут своей очереди несколько незнакомых мне студентов.

– Общий привет. Зинаида Максимовна у себя? – спрашиваю я у Азизы.

– Здравствуйте, Игорь Владиславович! Да! – она, как всегда, приветлива со мной.

Заставляя студентов потесниться, я откидываю крышку стойки и прохожу в «служебный сектор». Слева – дверь кабинета, который раньше делили между собой все три замдекана, а теперь, в связи с расширением площади, его единовластной хозяйкой стала Зинаида Максимовна. Оно, в общем-то, логично: где для заместителя Махмутова по учебным вопросам место удачней, чем в непосредственной близости от приемной студентов? Я уже собираюсь войти, как навстречу мне открывается дверь, и Сучанских является собственной персоной. Она встречает меня причитаниями, хорошо гармонирующими со скорбной миной на лице:

– Игорь Владиславович! Ну, наконец-то вы появились. Что же это такое у вас творится!

– Здравствуйте, Зинаида Максимовна – мы с вами еще сегодня не виделись, – мрачно буркнув, переступаю я порог ее кабинета.

– Здравствуйте. Ну, что же это такое?

– Вы, вероятно, имеете в виду экзамены у групп экономистов?

– Да.

– Вот как раз по этому поводу я и пришел. Ведомости по этим группам не у вас?

– У меня. Я вам их сейчас покажу. – Она начинается рыться в бумагах, которыми заложен весь ее стол, и, наконец, извлекает из нужной папки три плотно заполненных листа. – Вот, посмотрите! – Она протягивает их мне. – У девяноста процентов тройки, двойки и неявки, Игорь Владиславович. Но неявка – это то же самое, что «два».

– Я посмотрю все это детально, с вашего позволения, чуть позже, но не могу с вами согласиться, Зинаида Максимовна! – прерываю я ее излияния. – Если человек не явился на экзамен, это еще не значит, что он плохо учится. На допсессии он может все сдать на отлично.

– Ну, дай Бог, чтобы так оно и было, Игорь Владиславович. Но вы уж, пожалуйста, займитесь этим.

– Разумеется. Однако единственный работающий ксерокс в нашем деканате находится у вас, – с улыбкой показываю я на стоящий за столом аппарат. – Сделайте мне, пожалуйста, копии.

– Конечно! Сейчас, одну минуточку! – Сучанских на редкость суетливо включает аппарат и, прогнав через него документы, вручает их мне:

– Вот, возьмите!

Краем глаза я успеваю заметить больше всего интересующую меня фамилию, но смотреть сейчас, какая напротив нее поставлена оценка, я не хочу: сделаю это в более спокойной обстановке.

– Да, спасибо, Зинаида Максимовна! – киваю я. – Ну, я тогда пойду? А то, сами знаете, время дорого!

– Пожалуйста, Игорь Владиславович! Всего доброго вам!