Интересно, где обучались искусству убивать люди, которых так опасается Берг? Быть может, они прошли тюремные университеты, где искусство выживания оттачивается порой до совершенства… Возможно, кто-то из них служил в армии, в "горячих точках": Боснии, Югославии и Чечне.

Среди них могли быть и спортсмены высокого класса: боксеры, борцы, мастера стрелкового спорта или биатлонисты.

Но все равно — никого из них не учили на таком уровне, как его, Владимира.

Никто из них не мог похвастаться тем, что работал в самом засекреченном и элитном отделе спецназа ГРУ Генерального штаба — "Капелле". Отделе ликвидаторов — по сути, государственных киллеров.

Именно там несколько лет числился капитан спецназа ГРУ Владимир Антонович Свиридов.

Равно как и его лучший друг Афанасий Фокин.

***

— А где вы живете, Иван Германович?

Свиридов посмотрел на все еще бледного Берга.

— Почти что за городской чертой, — ответил тот. — У меня там большой дом. Я не люблю центр города.

— А офис у вас тоже на окраине?

— Нет… конечно, нет. В центре, на Казанской.

— Понятно, — отозвался Владимир. — Интересно, а где сейчас ваши замечательные охраннички?

— А что?

— Просто мне не хотелось, чтобы они путались под ногами в данный момент.

— Это еще почему? — недоуменно проговорил Иван Германович.

— Потому что, если они будут мне мешать, мы так и не сможем оторваться от ваших старых друзей.

Из груди Берга вырвался какой-то слабый нечленораздельный звук, когда он резко повернул голову назад и увидел, что из проулка стремительно выезжает знакомая "Ауди".

— Вы же от них оторвались, — ошеломленно пробормотал Берг. — Они же…

— Вы знаете, довольно затруднительно оторваться от "Ауди" на "Ниве". Одно дело, когда мы можем петлять. Тут шансов много: все-таки я вожу немного лучше, чем любой из этих молодцов. А вот на этой трассе, с которой некуда толком свернуть…

— На этой трассе… — машинально повторил Берг.

— На этой трассе их шансы существенно повышаются. Но ничего… Эти ребята не так страшны, как вы их для себя малюете.

— Но… что же делать?

— Сейчас они скорее всего не пойдут на сближение, просто будут вести до ближайшего пустынного участка трассы, а таких по мере нашего приближения к городской черте становится все больше и больше, — произнес Свиридов. — Вот такие дела.

В зеркале заднего вида из-за все редеющих автомобилей то и дело показывался кажущийся уже черным в накатывающих сумерках корпус "Ауди" со включенными на дальний свет фарами. Она следовала на строго заданном расстоянии — метрах в ста от "Нивы" со Свиридовым и Бергом, — не приближаясь и не удаляясь.

— Так, скоро нам устроят маленький Армагеддон, — сказал Владимир. — Впрочем, это еще вилами на воде писано…

Владимир резко прибавил скорость. Хотя, казалось, он и без того выжимал все, что еще таилось в дряхлом моторе машины.

— Сколько у вас машин? — внезапно спросил он.

— А?

— Я говорю, сколько у вас машин?

— А… "Линкольн" считать или не считать?

— Его же взорвали.

— Ну-у-у… — протянул Берг. — Еще, может, починю. Хотя там, конечно, немного осталось…

— Это как в анекдоте: "Дай иглу!" — "Зачем?" — "Кафтан чинить". — "А что такое?" — "Да вот прожег". — "А велика ли дыра?" — "Да один ворот остался!"

Берг обиженно надул губы и снова пугливо повернул голову, проверяя, на месте ли "хвост".

На месте.

— Так сколько машин?

— Четыре. "Мерседес", "Фольксваген-Пассат", джип "Мицубиси-Паджеро", у дочери еще есть "Ниссан", и еще вот эта… "Нива".

— И из такого великолепного набора нам досталось самое лучшее, — проговорил Свиридов.

Блеклый лысый человечек не замедлил ощетиниться:

— Да я все свои машины за одну эту не отдам…

– ..особенно сейчас, — продолжил Владимир. — Если бы у нас была любая из перечисленных вами иномарок, я без труда оторвался бы от этих уродов, будь они хоть на "Феррари"!

— А на этой никак нельзя?

— В принципе, можно, но только если не жалеть ее совсем.

Берг безнадежно махнул рукой: что делать, машина-то любимая, но жизнь любима еще больше.

— Бессмысленные гонки… — пробурчал Владимир. — Бегай тут от нескольких лысых дебилов, которых пьяный Фокин легко благословил бы на тот свет одной левой даже в случае, если бы страдал многодневным запоем.

И на скорости вывернул руль налево, перед лобовым стеклом метнулись темно-серые в вечерних сумерках стены девятиэтажек типичной окраины провинциального города, и бампер бешено мчавшейся "Нивы" едва разминулся с углом массивного дома.