Сопровождать нас на Центральный фронт поручили нашему командиру взвода лейтенанту Сербину. Погрузились мы в товарные вагоны, наскоро переоборудованные для перевозки военнослужащих, устроились на нарах — и в путь. В проеме откатных дверей вагона замелькали сибирские пейзажи. Таежные сосновые рощи чередовались с зелеными просторами на фоне голубого неба. Старинные мощные паровозы ФД, оставляя за собой шлейф черного дыма, мчали нас на фронт защищать нашу Родину.

Осень и зима 1942–1943 года, которую мы провели в 1–м ТАУ, огневая подготовка и тактические занятия в поле при 40–градусном морозе дали нам необходимую для фронта закалку в прямом и переносном смысле.

В 1943 году в армию пришли восемнадцати–и девятнадцатилетние лейтенанты, выпускники специальных школ военного времени, окончившие ускоренные курсы военных училищ. Нас не пугал фронт, мы стремились скорее попасть на передовую, и, если бы сейчас нам сказали, что многие из нас по гибнут уже в первых боях, мы бы ни за что не поверили.

Образно говоря словами спецов 1–й Московской САШ из книги «Покой нам и не снился… », можно сказать: «8 этом и есть, наверное, некая «тайна» войны. Человек не верит в то, что его убьют. Если бы он все время думал об этом, то он не смог бы подняться в атаку, и вообще не в силах был бы ни дня находиться на переднем крае».

На дворе стоял май 1943 года. Мы, молодые офицеры, всем по восемнадцать лет, прибыли на Центральный фронт. Городок районного значения, тихо, весна, солнце, как будто и нет войны. Сопровождающий нас командир взвода из 1–го ТАУ лейтенант Сербин в ожидании попутной машины к месту назначения разрешил нам погулять по городу.

Стоим на тротуаре, проходят редкие прохожие, проходит священник в рясе. Подойдя к нам, здоровается: «Здравствуйте, товарищи офицеры!» Мы удивлены. Ответили: «Здравия желаем!» Один из наших офицеров заметил на рясе священника орден Красного Знамени. Мы не поверили. Незаметно забежали вперед и убедились: действительно у священника боевой орден Красного Знамени. Мы были очень удивлены. Проходившая женщина, заметив наше удивление, объяснила, что священник был командиром партизанского отряда, а теперь опять служит в церкви.

Походив по городу И получив по аттестату продукты, мы выехали в район назначения, в местечко Свобода. Мы тогда не знали, что в этом населенном пункте был расположен штаб Центрального фронта (комфронта Рокоссовский К. К.). В штабе лейтенант Сербин передал наши документы, распрощался с нами, пожелав нам успехов в боях с фашистами, и уехал.

В течение получаса мы получили направление в 60–ю армию (командующий — генерал–лейтенант И.Д. Черняховский) и на попутной машине направились в расположение штаба 60–й армии, где были приняты командующим артиллерией армии. После короткого ознакомления с нами я и еще четверо моих товарищей были направлены в 497–й артиллерийский минометный полк. На мою реплику, что мы не минометчики, а артиллеристы, последовал ответ: «Молоды еще определять, где вам служить, будете воевать там, куда вас направили. Знания, полученные вами в училище, достаточны и для работы в минометном полку!» В сопровождении связного поздним вечером мы прибыли в штаб полка. По трупному запаху и редким пулеметным и автоматным очередям чувствовалась близость переднего края.

Принял нас начальник штаба полка и, как было принято на фронте, поинтересовался, нет ли среди нас его земляков. И так как по рождению тульский, я оказался его земляком из соседнего с ним района. Распределив всех по батареям, он оставил меня одного и предложил должность по разведке, то есть помощника начальника штаба. Должность эту даже по тем временам занимали офицеры не ниже капитана, тем более что полк был отдельный и комполка имел права на уровне комдива. Конечно, такая ответственная должность меня, восемнадцатилетнего, не имевшего опыта командирской работы, молодого офицера, не только пугала своей сложностью работы, но и высокой ответственностью выполнения заданий полка в боевой обстановке. Тем более что после выпуска из училища мы не имели стажировки командирской работы.

— Не робей, земляк, все будет хорошо, ведь ты закончил училище, а у нас большинство офицеров выходцы из сержантов и не имеют специального военного образования, не считая полковой школы, уговаривал меня начальник штаба полка.

Но я наотрез отказался от должности по разведке и просил направить меня в батарею командиром огневого взвода.

— Ну ладно, земляк, я хотел как лучше, но так как ты загорелся работать на батарее, направлю тебя в лучшую батарею полка — 1–ю батарею 1–го дивизиона командиром огневого взвода, — закончил начальник штаба и, вызвав связного, приказал проводить меня в 1–ю батарею.

497–й армминполк занимал оборону в самом центре Курского выступа (Курской дуги) на реке Сейм под Рыльском. По ходам сообщения (траншеям) ночью связной привел меня в расположение 1–й батареи. Войдя в землянку, я доложил командиру батареи, что прибыл в его распоряжение. После короткого знакомства и выяснения, не земляк ли я его, комбат приказал ординарцу принести мне ужин и налил мне в алюминиевую кружку водки (для знакомства). Я сказал, что не пью. На что он заявил, что на фронте все пьют и надо оставить всякие там домашние нежности. «Здесь фронт, война и надо быть мужчиной». Выпив водки и плотно поев, я отправился с ординарцем в отведенную мне землянку и там крепко уснул.

Все землянки на батарее больше напоминали добротные блиндажи, имели по три–четыре наката. Разбудил меня по приказанию комбата тот же ординарец на другой день часов в 12 и сказал, что комбат меня вызывает. Наскоро помывшись и приведя себя в порядок, я представился ему.

Комбат сказал, чтобы я шел завтракать, после чего должен принять взвод. Так как «живых» минометов я не видел в училище, мы о них знали только по учебникам, я попросил у комбата время сначала ознакомиться с материальной частью и правилами стрельбы; изучить наставления и уже после этого принять взвод. В ответ комбат сказал, что наставлений у него никаких нет, нет и правил стрельбы, а есть только таблицы прицелов, и это он считает вполне достаточным, чтобы вести огонь взводом. Снова повторил приказ после завтрака принять взвод, а ознакомиться с матчастью и осваивать стрельбу из минометов рекомендовал в процессе работы со взводом. После завтрака комбат представил меня третьему взводу, построенному у огневых позиций.