Казалось бы, зачем ей были такие хлопоты? Если ты богата, то почему бы и не «пожить для себя», устроить себе «красивую жизнь»? Характер, значит, такой. Пример этой женщины показывает на появление совершенно нового типа людей. Ведь подобным предприимчивым людям приходилось прятаться от закона и всевидящего ока государства, поскольку такая деятельность расценивалась как криминальная и была наказуема. Социальная роль этой группы людей тем более значительна, если учесть традиционный русский «пофигизм», привычку сидеть сложа руки, надеясь на чудо, выражать свое недовольство ситуацией и искать виноватых. Все это идет еще и от консервативного синдрома в русском архетипе (см. ч. II, гл. 3, § 1 и 2).

Итак, расслоение единого ранее общества произошло не только по объективным причинам, но и по психосоциальным параметрам. Появление слоя предпринимателей пока мало оценено. Нельзя не удивляться той быстроте, с какой в России появился предпринимательский слой. Ведь еще только 10 лет тому назад все дружно горевали, что из всех исторических утрат дореволюционной России именно утрата слоя деловых и активных людей необратима.

Откуда в советском пространстве могли появиться люди, знающие, что такое «залоговое право», «биржевой курс» или «акции»! Их ведь этому никто никогда не учил. Законодательство СССР, с которым Россия входила в рынок, не предусматривало рыночных отношений. Первопроходцы бизнеса, нарушая все законы, двигались вперед как по минному полю. Неудивительно, что первую когорту предпринимателей составили люди наиболее бойкие, быстрые и дерзкие, такие, о которых в народе говорится, что он «Не даст себя с кашей съесть», «Знает все ходы и выходы», «Прошел огонь и воды, медные трубы и волчьи зубы». Таких всегда уважали. Они в самые краткие исторические сроки наладили инфраструктуру рынка: занялись челночным бизнесом, открыли магазины, создали биржи, банки, холдинги, начали гнать грузы через границы, открывать рекламные и продюсерские компании, выпускать акции и векселя, прогорать и снова подниматься. В начале они научились торговать и посредничать. Теперь понемногу учатся производить, выращивать, строить и добывать.

Безусловно, в российском бизнесе с самого начала присутствовала криминальная составляющая. Однако те, кто пришли в легальную экономику, больше не желают конфликтовать с законом. Не стоит недооценивать их гибкость, способность обучаться и стремление к респектабельности. Ведь управлять преступным бизнесом — дело опасное и хлопотное. Это утверждает в мысли, что в будущем экономическая ситуация в России не может не стабилизироваться.

Уходят понемногу в прошлое анекдотические типы «новых русских», примитивные, мечтающие об одном — вывезти свои капиталы за границу и «тихо доживать» где-нибудь на Кипре. Надо полагать, что мечты последних уже осуществились. Их образ сполна отражен в серии анекдотов (см. ч. 1, § 4). А вот люди, которые в зрелом возрасте сознательно выбрали путь, несомненно, менее всего настроены на примитивное проедание своих богатств. Все больше появляется экономически ответственных людей, настроенных на созидание. Часто они называют себя «новые «новые русские». Для этой группы предпринимателей характерно стремление не лезть в глаза, демонстрируя свое богатство и широкие жесты, а наоборот, — тайное пожертвование, например, в детские дома.

Из кого же конкретно формировалась группа российских предпринимателей, сумевших прорваться вперед? Объективно за прошедшие 10–12 лет прежде всего выиграли и вырвались вперед те, кто сумел перейти на вновь возникающие предприятия частного сектора. Это зависело от профессии, возраста и региона проживания. В депрессивных районах страны вероятность перейти на работу в частный сектор, конечно, была ниже, чем в Москве, Петербурге или в Нижнем Новгороде. Имел свое значение и такой фактор, как должность: руководители, в основном, сохранили свои привилегированные позиции, а вот средние работники их растеряли.

В основном эта группа состоит из мужнин. Женщины, занятые, главным образом, в гуманитарных сферах государственного сектора (врачи, учителя, инженеры, научные работники и т. д.) пострадали больше, чем мужчины. Очень пострадали те, у кого в семьях в тот момент были иждивенцы — несовершеннолетние дети. Короче говоря, проиграли почти все, кто остались вне «рыночного сектора».

Но кроме объективных факторов, по крайней мере когда имеешь дело с русскими, имеют свое значение и субъективные факторы, которые оказали свое влияние на динамику благосостояния. Например, свое влияние оказала традиционная конформистская установка русского архетипа — «быть как все». Те, кто оказались во власти этой установки и жили по принципу «не высовывайся», проиграли, оказавшись на обочине жизни, а яркие, нестандартные личности с устремлениями индивидуалиста, характерные для обществ западного типа, прорвались вперед и заняли лидирующие позиции.

Значит, по итогам 10 лет реформ, динамика материального положения россиян жестко связана с типами их ментальности: каждый человек предоставленные ему возможности использовал по-разному. Резкая смена лидеров и аутсайдеров не случайность, она зависит от ментальности и типа поведения человека.

Как же относятся россияне к богатым? Самый распространенный стереотип, согласно которому россияне с подозрением и неприязнью относятся к богатству, в зеркале социологических исследований выглядит противоречиво. С одной стороны, доля тех, кто относится к быстро разбогатевшим в последние 10 лет людям так же, как и ко всем остальным, или же с уважением и интересом — 58 %. С другой стороны, 30 % россиян столь же стабильно относятся к ним с подозрением и неприязнью. Это даже не столько зависть, сколько неприятие высокомерия, стремления демонстрировать свою успешность и богатство (все эти «навороченные» джипы с тонированными стеклами, огромные дома среди пустеющих полей и т. п. вещи). О таких традиционно говорят с презрением: «Залетела ворона в высокие хоромы», «Из грязи — да в князи»…

Нужно отметить, что среди русских не вполне популярна «американская мечта» — стремительно разбогатеть. В русском кино вы никогда не увидите сцену, в которой герой (героиня) закатывает в блаженстве глаза, перебирая кучу денег, сыпет их на себя дождем или в эйфории валяется на них, как это показывается в голливудской кинопродукции.

Интересно высказывание главы компании «Юкос» олигарха М. Ходорковского (АиФ, 2003, № 5), что он в вопросе о богатстве даже со своими родителями находит общий язык с трудом. Такова традиция: в России на протяжении сотен лет успешные люди не воспринимались позитивно. В Сибири еще полегче (так сложилась историческая ситуация), а вот в европейской части, по его мнению, — просто катастрофа. И ситуация изменится только со сменой поколений, когда уйдут старики и с помощью новых технологий и Интернета вырастет и будет воспитано новое поколение нормальных европейцев. Люди же, воспитанные в бывшей системе, никогда не смогут стать успешными в бизнесе или относиться к этой деятельности позитивно. Несмотря на явный экстремизм, кажется, что в этом мнении есть разумное зерно…

За 10–12 лет на несколько процентов сократилось количество людей, которые приписывали предпринимателям такие качества, как «безразличие к государственным интересам», «неразборчивость в средствах», «рвачество». Но в то же время на 10 % выросло количество людей, которые ставят в вину бизнесменам их «безжалостное, потребительское отношение к людям».

Может быть, в этом есть скрытый упрек? Скрытое ожидание помощи от богатых: мол, они обязаны делиться, раз они заняли место наверху и отобрали это место у государства.