Следовательно, можно сказать, что капитализм в России за 10 лет реформ еще не стал всенародным делом. Однако совсем не потому, что предпринимательство чуждо духу россиян, а потому, что все реформы так и не превратили его в обычный род занятий. По-прежнему оно остается хлопотным и даже экстремальным, которым могут заниматься только активные люди, не страшащиеся риска.

Кстати, 4,5 % россиян совсем не хотели бы заниматься предпринимательством. Обычно это люди, которые так и не расстались с традиционными взглядами на бизнес как на заведомо нечестное дело, у которых в мозгу засела народная мудрость:

«От трудов праведных не наживешь палат каменных». По этой логике богатые люди — это, как правило, преступники, только не пойманные за руку из-за «беспредела» (полного отсутствия порядка) в стране. Такие россияне охотно бросили бы предпринимательство, но «из-за угрозы безработицы вынуждены им заниматься» против своего желания.

Аналитики из Института социальной психологии РАН задавали российским предпринимателям один вопрос: «Какова мотивация их выбора?» Ответы предпринимателей не повторялись, но обнаружилась интересная тенденция: [74] год от года усиливалось значение мотива материальной обеспеченности и стремления в полной мере проявить свои способности. Зато ушли в тень популярные в первые годы разрешенного предпринимательства мотивы независимости, полезности работы для других людей» авторитета у окружающих и т. п. Подобные ответы более характерны для традиционных ценностей россиян, они, по всей видимости, стираются со временем и уходят в прошлое.

По этому вопросу говорить сейчас веско и определенно крайне сложно. С одной стороны, СМИ переполнены цифрами об ужасающей бедности русских. Например, не так давно с экрана телевидения лидер партии «Яблоко» во всеуслышание заявил, что 97 % русских живут в нищете, за чертой бедности. И с ним никто не спорил.

С другой стороны, даже на поверхностный взгляд любого иностранца сегодняшняя Россия не может не вызвать изумления. Самое главное впечатление — это бесчисленные новые дома и новостройки, даже не столько в городах, сколько в «дачной» зоне. При этом речь идет даже не дворцах «новых русских» (их не так уж и много), сколько об одно- или двухэтажных домах, часто кирпичных.

Оказывается, по словам крупного чиновника Госстроя, в России за последние 10 лет появилось 15 млн неучтенных единиц недвижимости — как способ уклониться от налогов, т. е. речь идет о дачах, построенных, но незарегистрированных. А если только на минуту вообразить, что половина домовладельцев — это все-таки законопослушные люди, не желающие уклоняться от своих обязательств перед государством, то количество новых загородных домов составит не меньше 30 млн (!). И в каждом доме — семья, минимум из трех человек. Посчитайте сами количество новых дачников, и тогда как-то неловко будет продолжать разговоры об «обнищании» и вымирании населения в «голодной» России.

Вообще сопоставление данных из СМИ может поставить любого человека в тупик, потому что они входят в противоречие с бытовыми ситуациями, которые способен отметить каждый человек со стороны. Например, вся страна покрыта гигантскими товарными рынками и «Торговыми центрами», которые отнюдь не пустуют, а переполнены покупателями, они торгуют в любое время дня и ночи и без выходных. Бросается в глаза, что уличная толпа в России хорошо одета, что российские города страдают от автомобильных пробок, что количество магазинов стройматериалов и мебели превзошло все разумные пределы. Как это сопоставить с данными СМИ, какое найти объяснение многим противоречиям? Почему, например, количество выезжающих за рубеж исчисляется (по данным Федеральной налоговой службы) десятками миллионов людей? Как могло получиться, что россияне хранят в своих «чулках» (по результатам исследования Института социально-экономических проблем народонаселения РАН под руководством акад. Н.М. Римашевской) около 140 млн долларов? [75]

Можно назвать еще множество фактов, противоречащих трагическому тону СМИ и не поддающихся логическому объяснению. Слишком много неизвестных составляют российское социально-экономическое уравнение. Внутренние механизмы России остаются загадкой для многих, как они действуют — неизвестно никому. Решение этих загадок — дело будущего.

И тем не менее, возвращаясь к конкретным фактам и цифрам, следует согласиться, что нынешнее материальное положение россиян очевидно: они живут не просто трудно, а очень трудно. По статистике, треть работающих получают в месяц приблизительно $100–150, а богатые (выше $5000) составляют только 7 % населения. Своим положением в подавляющем большинстве россияне недовольны, и для этого есть основания.

Реальность в России стремительно меняется изо дня в день, поэтому все конкретные цифры следует воспринимать как относительные. Вот уже 10 лет в России работает новая организация — Совет по внешней и оборонной политике, своего рода «мозговой центр» России. В 2002 г. этой организацией были произведены расчеты, в соответствии с которыми на одного гражданина России приходится $4,5 тыс., что в 15 раз ниже, чем показатели жизни в США. [76] Таким образом, средний россиянин в 15 раз беднее среднестатистического американца. И это бьет по нервам впечатлительных жителей России. Но цифры здесь — «с двойным дном».

Например, средняя зарплата россиян составляет, по данным Госкомстата, приблизительно около $100–150. Однако стоит учесть, что эти цифры носят пропагандистский характер: они затемняют так называемую скрытую оплату труда, т. е. сумму, которая выплачивается «черным налом» (наличными деньгами) и с которой не поступает в бюджет страны подоходный налог.

С такой формой оплаты охотно мирятся те, кто еще работает: нигде не учтенная прибавка рождает иллюзию «дополнения» к зарплате, «внимательного отношения» начальника в своему работнику, что скрепляет общую круговую поруку. Но вот наступает «момент истины»: работник уходит на пенсию и обязан представить в собес справки о зарплате, что повлияет на размер будущей пенсии. Вот тут-то работника ждет шок: все полученные ранее неучтенные суммы для него оборачиваются теперь унизительно мизерными размерами пенсии. Известны случаи, когда пенсионеры, не согласные с такой практикой, обращаются в суд.