По мнению аналитиков, такой опыт и дальше в перспективе будет служить в качестве «мерки должного». Именно по этой шкале будут оцениваться все события, политика, ведущие политические фигуры, вся социальная действительность и разнообразные политические коллизии в целом. В этом смысле современная российская действительность воспринимается большинством россиян как «ненашенская», как «вынужденный боковой ход», который имеет смысл и оправдание только в том случае, если приведет в будущем к становлению «нормального» положения вещей. Острый кризис 1998 года только подтвердил это убеждение.

Советская эпоха, таким образом, довлеет в сознании россиян. Несмотря на антисоветскую тональность влиятельных СМИ, россияне не склонны огульно чернить советский период. Только 18,4 % согласны, что во всей «истории СССР мало найдется того, чем мы могли бы гордиться», а 75,5 % людей категорически не согласны с этим.

При этом россияне все больше уходят от политических стереотипов классовой борьбы. Они считают, что без революции 1917 года всем жилось бы сейчас гораздо лучше. Несмотря на популярность в кино и на эстраде «белогвардейской романтики», они не всегда в восхищении от борьбы белых офицеров против красных большевиков…

Итак, «советская парадигма» в сознании современных русских не только не разрушилась, но даже не поддается вытеснению из массового сознания. У россиян, конечно, исчезло чувство «исключительности советского строя», никто уже не говорит с гордостью, что он «советский». Зато осталось чувство личной причастности к «советской жизни», пусть даже окрашенное некоторой долей горечи.

И еще очень важно, что в сознании всех поколений россиян четко наметилась совершенно новая, невиданная в последние десятилетия тенденция к росту патриотизма. Как бы ни была неприятна ситуация в стране, у россиян нет стремления «поджечь» свой дом, каким бы плохим он ни был, как бы тяжело в нем ни жилось. Большинство народа хочет видеть Россию не только страной своего проживания, но и чувствовать себя жителем богатой, свободной и пользующейся уважением в мире державы. Понятия Родина, Отечество, двуглавый орел, гимн и прочая государственная символика не потеряли для россиян своего смысла.

Новая тенденция имеет свои практические последствия. Например, многие с искренним удивлением отмечают, что сегодня в России регистрируется множество фирм и названий продукции, куда включаются слова «Россия», «русский», например, журнал «Русский дом», колбаса «Русская», шоколад «Россия — щедрая душа» и т. п.

Показательно, что американская фирма по производству пива, изучив рынок, предпочла в условиях новой России дать название своей продукции «Клинское пиво», т. е. использовала русскую топографию — название города «Клин». Она учла, что любой русский при прочих равных условиях и широком ассортименте предпочтет покупать продукцию с отечественным символом. Есть и другие примеры. Изменилась мода на имена. Прежде многие родители давали детям экзотические имена (Марианна, Круз, Иден), а нынче — исконно русские: Егор, Пахом, Даша, Анфиса. Любители легкого чтения давно заметили, что детективные романы отечественных авторов на две трети вытеснили с прилавков переводные книги этого же жанра. Едва ли российские «сименоны» и «чейзы» превзошли в мастерстве своих западных учителей, но русским сегодня гораздо интереснее погружаться в родные реалии. Все популярнее становятся российские сериалы.

Таким образом, гражданское сознание россиян, их чувство патриотизма, осознание ими общности своей судьбы и судьбы страны — широко распространены и в настоящее время не зависят ни от возраста, ни от материального положения граждан.

Экономисты, социологи и прочие теоретики извели немало чернил и слов в спорах: сможет ли укорениться предпринимательство в России после нескольких десятилетий забвения, запретов и жестокого преследования? Казалось, что из россиян вытравили самых активных, изобретательных и полных энтузиазма личностей. Жизнь опрокинула все теоретические размышления.

Оказалось, что несмотря на высказанные выше утверждения о равнодушии россиян к практицизму и материальной стороне жизни (ч. II, гл. 2, § 9), им не так уж чужда идея предпринимательства: 52,6 % россиян уже занимаются предпринимательством или хотели бы им заниматься. А на первых порах реформ, лет 10 тому назад, таких людей было еще больше — 63 %. Сокращение произошло в основном за счет тех, кто реально ведет свое дело: 10 лет назад таких было 12,6 % (т. е. каждый восьмой) от числа всех граждан России, а сейчас — только 5,6 %. Значит, за 10 лет реформ количество предприимчивых граждан сократилось почти в два раза.

Причины такого сокращения очевидны: ни один из прошедших 10 годов не был для предпринимателей благоприятным. Особенно в тяжелом положении находится средний и малый бизнес. Для сравнения: [73] в США из 7,5 млн предприятий львиная доля (7,3 млн) — это малые, и они дают 50–52 % от ВВП Америки. В России же из 3 млн предприятий только 844 тыс. можно отнести к малым, т. е. 10 % ВВП России. Там в малом бизнесе занято 70,2 млн человек, а в России — только 8,3 млн, чуть не в 10 раз меньше.

Почему же в России мало небольших предприятий, что мешает им развиваться?

Во-первых, многочисленные бюрократические препоны. Для того чтобы открыть свое дело, требуется оформить множество документов, внести платежи в регистрационную и налоговую палаты, пройти оформление в Пенсионном фонде и Фонде социального страхования и еще многое другое. В денежном исчислении эти хлопоты стоят 2,5 тыс. рублей, а по времени — ожидания не меньше месяца. Но регистрация — это только «цветочки», главное впереди. К предпринимателям регулярно наведываются контролеры из самых разных инстанций: из милиции, налоговой и пожарной службы, санэпидемстанции, госторгинспекции и т. д. И всем приходится платить… Понятно, почему малое предпринимательство России развивается медленно и весьма противоречиво и почему количество тех, кто планирует заниматься бизнесом в ближайшем будущем, уменьшилось почти в четыре раза.