На кухне Хью спросил Джо:

— Мы можем поговорить здесь? Эта беседа, вероятно, будет подслушана?

— Боюсь, очень вероятно, — она недоумевала, что он хочет обсудить.

— Как думаешь, ты смогла бы пойти со мной в гостиницу, чтобы выпить чего-нибудь и поговорить?

Джо прекрасно понимала, что ей не следует идти с ним ни в гостиницу, ни куда-либо еще, но ведь ему надо поговорить с ней об Иви. Что-нибудь спросить, посоветоваться...

— Я попрошу маму последить за Иви, пока нас не будет, — сказала она.

Они нашли свободной стол в углу крошечного бара, расположенного между гостиницей и мясной лавкой.

— Ты, конечно, рад вернуться в зимнюю Англию после нашей жары, — сказала Джо, прижимая прохладный стакан к лицу.

Хью засмеялся:

— Сейчас — да, но через два дня, проведенных в мрачном, холодном Лондоне, я пожалею, что не остался здесь.

— Тогда почему ты живешь в Лондоне?

— У меня дом в Челси.

— Челси? Это очень дорогой район, верно?

— Там очень мило. В самом центре, удобно.

Джо поняла, как мало она знает об этом мужчине, в то время, как он уже успел даже побывать в ее спальне.

— Так, — произнесла она, отхлебнув большой глоток вина, — о чем ты хотел поговорить?

— Иви, — просто сказал он.

Конечно. Джо адресовала ему теплую улыбку:

— Она очаровательна.

— А разве нет?

— Абсолютно. Она умная и энергичная, в ней есть что-то непоседливое, я уверена, но она невероятно обаятельна и красива.

Хью улыбнулся, но затем его лицо помрачнело:

— Я думал, что мое сердце разобьется, когда увидел шрамы от ожогов.

Эллен Мартен рассказала Джо об ожогах Иви, потому что они обе упаковывали последние вещи девочки. В возрасте двух лет Иви жила у своей бабушки в особняке Пойнт-Пипер в Сиднее, где Эллен и Ноэль были служащими, и однажды, убежав от няньки, отправилась на кухню, где стянула горшок кипящей воды с печи.

Она провела много времени в больнице, и ей сделали несколько операций по пересадке кожи.

Джо накрыла своей ладонью руку Хью.

— С Иви все будет хорошо. Теперь у нее есть ты. Не печалься так о том, что произошло. Ты будешь замечательным отцом. Она везучая маленькая девочка.

— Я сделаю все, чтоб у нее было лучшее медицинское обслуживание. К счастью, у меня есть старый школьный друг, лучший специалист по ожогам, — Хью взглянул на ее руку, накрывающую его, и что-то в его взгляде внезапно возбудило Джо. Она убрала свою руку и взяла бокал.

Хью пристально смотрел на белую пену, шапкой лежащую на его пиве.

— Я хочу, чтобы ты поехала с нами в Лондон, — произнес он.

Ее сердце разогналось, как гоночный автомобиль.

— Я знаю, что это очень неожиданно и, вероятно, нарушает твои планы, но я могу хорошо заплатить тебе. Все дело в том, что Иви, очевидно, ожидает, что ты будешь с нами. И ты так хорошо ладишь с Иви, а я, как только вернусь к работе, не смогу проводить все время с нею.

Черт побери! Сердце Джо словно врезалось в стену на полной скорости. Он хотел, чтоб она всего лишь стала нянькой.

Прекрасно, конечно, а что еще ты ожидала, мечтательная идиотка?

Она сделала большой глоток вина.

— Сожалею, Хью, — сказала она, не глядя в его лицо, — но я не могу принять твое предложение. Я уже получила хорошую работу в Брисбене. — Затем, надменно вздернув подбородок, она посмотрела ему прямо в глаза, — я хочу сделать карьеру. Я упорно трудилась, чтобы оказаться там, где я сейчас. Боюсь, что не смогу бросить все здесь и уехать с тобой.

Он глубокомысленно кивнул, поднял свое пиво, как будто собирался выпить, а затем снова поставил бокал на стол.

— Жаль, но я должен был поинтересоваться. А кем ты работаешь?

Джо подняла подбородок еще выше.

— Я бухгалтер.

Он улыбнулся.

— Никогда бы не подумал, что ты бухгалтер. Ты кажешься такой...

— Какой? — резко спросила она. Его улыбка превратилась в усмешку.

— Я хотел сказать — мягкой.

— Ты тоже другой.

— Другой?

— Похожий на всех, кто создал себе стереотип бухгалтера.

— О, я задел тебя. Мои извинения, — Хью снова поднял свое пиво и на сей раз, быстро отпил половину бокала. — Но сейчас ты не бухгалтер.