— А ты знал Энди Розена?

— А я-то думал, что в состоянии сложить два и два. Конечно. Он поступил к нам перед Новым годом с распоротой рукой — как будто банан разрезали вдоль.

— И что?

— Да ничего особенного. Рана вдоль радиальной артерии.

Сара уже задумывалась над этим. Распороть руку от запястья до локтя не самый остроумный способ покончить с собой: радиальная артерия быстро затягивается. Есть гораздо более эффективные способы истечь кровью.

— Как думаешь, это была серьезная попытка? — спросила она.

— Ну да — серьезная попытка обратить на себя внимание, — в своей циничной манере ответил Хар. — Мамочка и папочка только что на стенку не лезли. И наш милый мальчик прямо-таки купался в лучах их любви и заботы, да еще изображал из себя храброго оловянного солдатика.

— Психиатра для консультации приглашали?

— А его мамаша сама психиатр. Заявила, что сама им займется, черт бы ее драл!

— Она что, вела себя грубо?

— Нет, что ты! — возразил он. — Очень вежливая такая. Я еще подумал, что лично я добавил бы в это дело еще выразительности, чтоб оно выглядело более драматично.

— А оно не было драматичным?

— Было. Для родителей. А их любимый сынок, по правде говоря, был спокоен, как огурец на грядке.

— Полагаешь, он это сделал, чтобы заполучить их внимание?

— Он это сделал, чтобы заполучить машину. — Он вздохнул. — И что ты думаешь? Неделю спустя выгуливаю собаку, и вот нате вам — навстречу катит Энди в новом сверкающем «мустанге»!

Сара прикрыла ладонью глаза, пытаясь заставить мозги работать. Потом спросила:

— Ты удивился, когда узнал, что он покончил с собой?

— «Удивился» не то слово — я был просто ошарашен. Он был слишком большой эгоцентрист, чтобы убить себя. — Он прокашлялся. — Но все это entre nous [6] , сама понимаешь. Это по-французски…

— Я знаю, как это переводится, — перебила его Сара. — Дай знать, если еще что-нибудь вспомнишь.

Хартон был явно разочарован — ну ни капли чувства юмора у драгоценной кузины.

— Ты что-то хотел сказать?

Он громко фыркнул и нарочито трагическим голосом произнес:

— Вот насчет твоей страховки от врачебных ошибок…

Хар замолчал, давая возможность Саре дойти до нужной кондиции. Она прекрасно понимала, что это его очередная хохма: как и у любого другого врача в Америке, выплаты Сары в счет страхования от врачебных ошибок были больше национального долга страны, — и решила ему подыграть:

— И что с ней не так?

— Она и меня покрывает, — горестно промолвил Хар. — Потому что, если я еще раз потребую выплат с моей, они попросят прислать им взамен набор мясницких ножей.

Взгляд Сары переместился на входную дверь, и, к своему удивлению, она увидела Мейсона Джеймса, который держал за руку мальчика лет двух-трех.

— Спасибо, что меня там подменяешь. Все, пока, — сказала она Хару и, чуть помедлив, добавила: — Вот так всегда!.. Слова не даст сказать.

Мейсон был совсем близко, и Сара, быстро закончив разговор, отключила связь. И только теперь заметила, что двигается он с заметной хромотой.

Мейсон поздоровался с теплой улыбкой на лице.

— Надеюсь, не помешал?

— Да это всего лишь Хар, двоюродный брат. — Она хотела было встать, но он не позволил.

— Ты же устала, я знаю. — Мейсон представил ей мальчика: — Это Нед.

Сара улыбнулась малышу, подумав, что он здорово похож на отца.

— Тебе сколько лет, Нед?

Ребенок показал два пальчика, а Мейсон нагнулся и отогнул третий.

— Значит, три, — сказала Сара. — Уже совсем большой.

Мейсон взъерошил сыну волосы и спросил:

— Как там твоя сестра?

— Лучше. — И опять почувствовала, что вот-вот расплачется.

Тесса по-прежнему ничего не говорила, если не считать нескольких слов, которые она сказала сестре. Сара большую часть времени провела без сна, бессмысленно глядя в стену.

— У нее все еще сильные боли, — сказала она Мейсону. — Но самое страшное уже позади.