Когда он вернулся домой, было за половину первого ночи, и мать уже спала. Андрей почувствовал облегчение: хоть в этом ему повезло. Завтра матери с утра на работу и, быть может, утром она ничего не заметит. В любом случае, на работе она хоть отвлечется, вместо того, чтобы ходить за Андреем по пятам и жаловаться вслух на неизвестных подонков.

Удивительно, но Андрей проспал всю ночь, не просыпаясь. Словно был серьезно пьян. Но на этом везение закончилось: перед уходом мать все-таки заглянула в комнату сына и увидела его расквашенную бровь.

Хорошо хоть она не зарыдала, подумал Андрей, разглядывая себя в зеркало. Не позвонила на работу с просьбой задержаться дома, чтобы спасать единственного сына. Конечно, побледнела, запричитала, вытягивая из него подробности. Андрей пытался убедить ее, что в темноте ударился о дверь в подъезде Руслана, но мать закричала, что его кто-то избил. Кажется, он ее не смог переубедить. Она, естественно, разглядела шишку на лбу. И Андрей морщился, когда она ощупывала его лицо. Удариться в дверь подобным образом просто нереально.

К счастью, он объяснил, что Григорьевна сделала все, что надо, мать не решилась опаздывать и быстро ушла, сказав ему, что он не может в таком состоянии идти сегодня на работу. Вот с этим Андрей был с матерью полностью согласен и потому позвонил директору.

Отойдя от зеркала (разглядывание своего лица настроения не поднимало), Андрей понял, что не сможет использовать внезапно полученное свободное время для развлечений: почитать книгу, послушать музыку или глянуть, есть ли по телевизору какой-нибудь стоящий фильм. Если вчера он находился в каком-то тумане, сегодня его уже ничто не удерживало от мыслей о ночном происшествии.

Он расхаживал по квартире, не в силах остановиться или присесть, и с каждой минутой убеждался, что подростки, едва не избившие его — дело рук Ковалевской. Других объяснений нет. И быть не может.

Вчера он лопухнулся, что тут говорить. Сблизился с ними, хотя чутье подсказывало, что возможен выпад. Не обратил внимания, что просивший закурить гундосил про сигареты, даже получив ответ, что их у Андрея нет. Игнорировал подозрительное поведение второго подростка. Но сегодня уже ничто не мешало Андрею анализировать вчерашнее.

И он пришел к выводу, что те двое его ждали. Ждали, именно так! Иначе что они там делали, если никого из знакомых в подъезде у них нет? Наверняка вопрос о сигаретах был грубой, нескладной попыткой усыпить его бдительность, заставить его приблизиться к ним и спокойно пройти мимо. Позволить им нанести удар первыми.

Или в чем причина?

Спустя полчаса Андрей нашел иное объяснение этой банальщине среднестатистического хулигана с сигаретами. Не было ли это попыткой, опять же нескладной, убедить Андрея, что они напали на него, возмущенные его якобы грубым ответом? Лишь только этим? Дерзостью человека, не желавшего поделиться такой мелочью?

Да, похоже, что он попал в точку. Все так и было.

Осознание этого взвинтило негодование Андрея. Эта идея окончательно убеждала его в причастности Ковалевской. Как и в истории с разбитым окном, эта девица снова кого-то подговорила. На этот раз в прицеле оказался сам Андрей. Да, он оплошал. Хоть и не супермен, но не будь он таким расслабленным, ситуация могла быть иной, хотя двое нападающих, пусть они совсем еще пацаны, это серьезно. Повезло с Григорьевной. Не закричи она, не вспугни этих ублюдков, они бы Андрею лицо попортили не в пример тому, чем он отделался.

И ведь он знал, что Ковалевская не успокоилась! Знал! Понимал, что нужно быть осторожным, история с булыжником, залетевшим в его комнату, должна была многому научить.

И все-таки у него и мыслей не было, что она пойдет на такое, что при определенных обстоятельствах могло угрожать даже его жизни! Догадайся один из этих ретивых придурков использовать нож, чем бы все это закончилось? Нанеси он Андрею первый удар не кулаком, а ножом, не лежал бы сейчас тот, кем так была недовольна Ковалевская, в реанимации?

Андрея заколотило. Это уже слишком. Ему хотелось кричать, бить кулаками в красивое надменное лицо брюнетки, крушить мебель. Что же это получается? Да, сейчас он будет предельно осторожен, но что она еще выдумает? Постоянно входить в свой подъезд в напряженном состоянии? В конце концов, кроме собственного тела и пока еще целых окон, у Андрея есть мать. Что если с ней что-то случится? Не хватало еще за кого-то переживать!

Не зря ли он отказался вчера писать заявление? Может, надо было снова рассказать про эту стерву? И тогда сыщики занялись бы ей вплотную?