Он попал в точку. Эбби действительно хотела убедиться в том, что на его теле нет ужасных доказательств принадлежности к нежити или каких-нибудь уродств. Но она, конечно, не желала признавать это.

— Нет, конечно, нет!

— Правда? В таком случае ты решила воспользоваться тем, что я сплю, и полюбоваться мной? Это слегка смахивает на извращение, но мне импонирует твое внимание к моей скромной персоне.

— Нет… ты неправильно меня понял, я… — начала оправдываться Эбби, но ее оправдания выглядели довольно глупо. Поняв это, она решила сказать правду: — Во мне действительно взыграло любопытство. Ты порой кажешься совершенно… нормальным.

По лицу Данте пробежала тень.

— Ты хочешь сказать, что я похож на человека?

— Да.

— То, что ты увидела, разочаровало тебя или успокоило?

Эбби пожала плечами.

— Скорее успокоило. В отличие от Халфорда и церберов ты не внушаешь отвращения.

Данте неожиданно перевернул ее на спину и лег сверху.

— Да, у меня действительно нет трех глаз, и с моих клыков не капает ядовитая слюна, — мрачно промолвил он. — Однако это ничего не значит. Не надо заблуждаться, Эбби. Я не человек, а вампир.

Эбби затрепетала от страха, глядя в бледное лицо навалившегося на нее вампира. Теперь она видела, что Данте действительно не принадлежит к человеческому роду. Он опасен. В образе Данте к ней вдруг явилась сама смерть, и теперь она держала Эбби в своих лапах.

— Что ты хочешь этим сказать? — прошептала Эбби. — То, что я не должна доверять тебе?

Черные брови Данте сошлись на переносице.

— Ты можешь полностью доверять мне, Эбби. Я скорее умру, чем причиню тебе вред.

— В таком случае что означают твои слова?

— Я не хочу, чтобы ты обманывала себя, воображая меня не тем, кем я являюсь на самом деле. — Казалось, колючий взгляд Данте проникал Эбби в самое сердце. — Это может причинить боль нам обоим.

Эбби смотрела на него с недоумением. Она и не пыталась воспринимать его как человека. О чем это он? Скорее, Эбби сумела бы убедить себя в том, что от мороженого с арахисом и взбитыми сливками не поправляются или в том, что Джонни Депп является ее лучшим другом. Но факт, что Данте был вампиром, а не человеком, казался ей неоспоримым.

Однако когда Эбби уже хотела заявить об этом, язык как будто присох к гортани.

Эбби хотела быть честной с самой собой… Разве несколько раз за последнее время она не пыталась забыть горькую правду о неполноценности Данте? Он едва не обольстил ее в ванне, а потом она прижималась к нему в темноте, лежа под одним одеялом, так, словно Данте был не исчадием ада, а ее ангелом-хранителем.

Эбби пыталась закрыть глаза на то, чего не хотела видеть.

Потупив взор, она почувствовала, что краснеет.

— Нам пора вставать, — сказала Эбби, стараясь скрыть смущение и недовольство собой.

— Эбби, прошу тебя, не закрывай мне рот, — хрипловато промолвил Данте, и от его голоса по спине Эбби забегали мурашки. — Я не хотел пугать тебя. Просто…

Он замялся. Эбби подняла на него глаза, и их взгляды встретились.

— Что «просто»?

— Я хочу, чтобы ты воспринимала меня таким, какой я есть, а не рисовала в своем воображении иллюзорный образ, подгоняя меня под удобные тебе стандарты.

— Я видела, как ты сражаешься с демонами, Данте. Я прекрасно знаю, кто ты.

Он поморщился:

— Нет, ты не знаешь. Но боюсь, что скоро узнаешь, и это испугает тебя.

Внезапно Эбби поняла, о чем он говорил. Данте хотел, чтобы она верила в него вопреки всему. От этого зависели их жизни. Если Эбби не будет безоглядно доверять Данте, он не сможет ее защитить.

— Мы оба прекрасно знаем, что если бы ты был обычным человеком, то я уже давно бы погибла, — натянуто улыбнувшись, промолвила Эбби. — Кроме того, общение с представителями человеческого рода лишило меня всякого желания на века связывать свою судьбу с одним из них.

Лицо Данте смягчилось.

— Среди них не было ни одного рыцаря на белом коне?

— Какие там рыцари! Все мои парни были редкостными подонками.

— Неужели?

— Посуди сам. Последний бойфренд бросил меня, приревновав к почтальону, хотя я не давала никаких поводов для ревности. А предыдущий парень, с которым мы довольно долго встречались, втерся ко мне в доверие, узнал код моего банковского счета и обчистил меня, сняв все сбережения.

— Вот негодяй! — возмутился Данте.