Данте нравилось смущать Эбби. Несмотря на то что она многое повидала в своей нелегкой жизни, Эбби оставалась наивной, застенчивой и стыдливой.

И вот наконец они оказались в комнате, которую Данте считал своим домом с тех пор, как приехал в Чикаго. Данте включил свет, закрыл дверь и установил у входа невидимые ловушки, которые должны были уберечь их от непрошеных гостей.

— Не дотрагивайся до двери, — предупредил он Эбби и, подойдя к холодильнику, достал из него бутылочку с кровью. — Я приготовил несколько сюрпризов для тех дурней, которые вздумают помешать мне спать.

Эбби испуганно попятилась от тяжелой стальной двери.

— И что же это за сюрпризы?

— Это ток высокого напряжения, от которого может остановиться сердце, отравленная стрела, готовая вонзиться в тело врага, и проклятие, способное иссушить человека…

— Хорошо, хорошо, — поспешно остановила его Эбби. — Меньше знаешь, крепче спишь. Это как раз тот случай. — Она зябко передернула плечами. — Господи, а что было бы, если бы я случайно наткнулась на эту дверь, когда работала у Селены? Я бы погибла!

Данте залпом выпил кровь, надеясь, что она восстановит его силы, и усмехнулся.

Он не хотел признаваться в том, что всегда ощущал присутствие Эбби. Даже когда крепко спал. Данте следил за каждым ее шагом, за всеми перемещениями и не допустил бы, чтобы она пострадала от его ловушек, расставленных у входа в логово. Эбби не смогла бы незаметно приблизиться к нему.

— Ты никогда не отличалась особым любопытством, любовь моя, и не шарила по дому, — сказал он.

— Как ты себя чувствуешь? — с беспокойством спросила Эбби.

— Намного лучше.

— Слава Богу.

Эбби огляделась по сторонам. Обстановка комнаты сильно отличалась от роскошных интерьеров остальных помещений этого особняка. В отличие от Селены Данте предпочитал простоту. Посреди комнаты стояла широкая кровать из красного дерева, пол устилал ковер, а вдоль стен высились книжные шкафы с редкими книгами.

Качая головой, Эбби подошла к письменному столу и дотронулась до стоявших на нем ноутбука и принтера.

Данте усмехнулся, откупоривая вторую бутылку с кровью.

— Тебя что-то удивляет?

— Не таким я представляла себе жилище вампира.

— Ты ожидала увидеть пыльные скелеты и летучих мышей?

— Твое логово скорее похоже на кабинет преподавателя колледжа, чем на убежище вампира.

— Ты хочешь сказать, что я разочаровал тебя? Я кажусь тебе скучным? — спросил Данте, и в его глазах зажглись озорные искорки. — Хочешь, я докажу тебе, что это не так?

По телу пробежала волна дрожи, но Эбби взяла себя в руки.

— Данте, нам нужно решить, что делать дальше.

Конечно же, она права.

Они снова едва не погибли. А их цель оставалась такой же далекой и недостижимой, как и прежде. Данте так и не сумел выяснить, где скрываются оставшиеся в живых ведьмы.

Теперь он ума не мог приложить, как найти их. Все его планы ни к чему не привели.

Тем не менее Данте не мог сейчас сосредоточиться на мыслях о возникших у них проблемах.

В этой комнате он провел бессчетное количество бессонных ночей, грезя об Эбби. Он с трудом подавлял в себе желание заманить ее сюда и овладеть ею, прибегнув к хитрости.

Эбби никогда раньше не переступала порог его логова, но ее присутствие ощущалось здесь всегда. Данте крепко обнял ее.

— Ты не ответила на мой вопрос, дорогая. Ты считаешь меня скучным?

Синие колдовские глаза Эбби потемнели, ее дыхание участилось.

— Нам нельзя расслабляться, — сказала она, пытаясь остановить его и себя, однако ее руки уже обвились во круг шеи Данте.

— Поздно, любовь моя… — прошептал он.

Подхватив Эбби на руки, Данте отнес ее на кровать и начал раздевать.

— Данте… — прошептала она, чувствуя, как от страсти у нее перехватывает дыхание.

Отбросив в сторону обувь и носки Эбби, Данте расстегнул молнию на ее брюках.

— Ты представить себе не можешь, любовь моя, сколько ночей подряд я мучился, думая о тебе. — Стянув с нее брюки, он стал расстегивать рубашку. — Какой мукой было смотреть на тебя, ощущать твой запах и исходящее от тебя тепло и не сметь дотронуться до тебя. Я чуть не сошел с ума!

Эбби снова покраснела, когда он снял с нее рубашку и окинул ее тело затуманенным взглядом. Она была удивительно хороша собой!