Шрифт:
— А если у него серьезные намерения? — не сдавалась Нина. — Он мне говорил, что такой одинокий…
— Все они так начинают, — вздохнула бывшая жена трех мужей. — А вот как заканчивают…
— Выходит, мне следовало отказаться от прогулки? — с отчаянием произнесла Нина.
Тетка помолчала, подумала.
— Отказываться не надо, — вынесла она свое решение. — Только воли ему не давай. Приглядись хорошенько, что у него на уме. А там видно будет…
Нина надела свое лучшее платье, при помощи тети Поли сделала модную прическу, поколдовала с косметикой и в условленный час отправилась на место свидания.
Все было как в сказке — изумительное море, великолепный катер, цветы, фрукты, шампанское. Сергей Николаевич не сводил с Нины влюбленных глаз. Ухаживал не так, как современные молодые люди. Осторожно держал ее за руку и даже… читал стихи Ахматовой, Вознесенского и современных зарубежных поэтов.
Нина вернулась домой с охапкой пунцовых гладиолусов, очарованная встречей и опьяненная не то шампанским, не то легкой качкой, не то своим чувством к этому необыкновенному человеку. Она поведала обо всем Полине Семеновне в самых восторженных выражениях.
— Ну вот что, — выслушав племянницу, сказала тетка. — Пригласи-ка ты его к нам. Хочу сама посмотреть, каков твой Сергей Николаевич. У меня глаз — алмаз, ты сама знаешь…
— К нам? — испугалась Нина. — Его же надо принять как полагается!..
— Примем, — твердо заверила Полина Семеновна. — Я в свое время умела встретить гостей. И еще как!
— Боже мой! А где достать деликатесы? Не кормить же его котлетами…
— Ты говорила, что у тебя знакомый парень поет в ресторане…
— Антон? Это идея! В “Прибое” все есть!.. Виленский был приглашен в воскресный день.
Хлопоты начались с утра. Полина Семеновна сбегала на рынок, купила овощи, фрукты, свежую рыбу и птицу. Нина через Антона достала в ресторане “Прибой” — красную и черную икру, балык, крабы, семгу.
Вольская-Валуа, вспомнив приемы, которые она закатывала прежде, решила тряхнуть стариной. Из кухни доносились умопомрачительные запахи.
Нина штудировала книгу “О вкусной и здоровой пище”, чтобы поизысканней сервировать стол.
Посоветовавшись, тетка и племянница решились на кощунственный шаг — выставили коллекционный фарфор и хрусталь. Столовое серебро было тоже извлечено из сафьяновых футляров.
Чем ближе подходил намеченный час, тем сильнее волновалась Нина.
— Бог ты мой! — сокрушалась она, примеряя платья и не зная, на каком остановиться. — Надеть нечего! Сергей Николаевич, наверное, насмотрелся за границей… Нет, надо подновить гардероб! Только ума не приложу, как достать модные вещи.
— Ты уж постарайся, — советовала тетка. — Ничего не жалей! Как на бегах: на хорошего коня надо ставить все! Зато потом сорвешь куш — ого!
— Ну что вы, тетя Поля! — смутилась племянница. — Главное — чувство…
— Было бы у него в. кармане, — Вольская-Валуа хлопнула себя по карману фартука, — а уж чувство приложится. — И она положила руку на сердце…
Перед самым появлением Виленского раздался звонок в дверь.
Думая, что это Сергей Николаевич, Полина Семеновна, сняв фартук, пошла открывать дверь сама.
На пороге стоял здоровенный детина с огромной корзиной цветов.
— Мажарова тут проживает? — строго спросил он. Нина выскочила из комнаты в коридор.
— Я Мажарова…
— Мы из фирмы услуг “Заря”, — сказал парень.
Но прежде чем вручить цветы, он потребовал паспорт, потом попросил расписаться в получении.
— Какая прелесть! — восхищалась Нина, ставя розы в хрустальную вазу.
— Интересно, от кого? — спросила Полина Семеновна.
— Я уверена, что это Сергей Николаевич…
Тут Нина увидела среди листьев небольшой квадратик картона. На нем было четыре строчки:
Если нас восхищает роза И птица, что гнездышко вьет. Если нас восхищает роза. Значит, древний не высох мед…Подписи не было.
— Ну конечно же, это он! — воскликнула девушка. — Читал эти стихи мне на катере… Сергей Николаевич влюблен в поэзию…
— Неужели же есть на свете такие мужчины? — покачала головой Полина Семеновна. — Мне никто никогда не читал никаких стихов…
Она с завистью посмотрела на племянницу.
Снова позвонили в дверь. На этот раз появился Антон. Нина провела его в гостиную. Он осмотрел стол, присвистнул:
— Полный порядок!
Затем сел в кресло и просидел в нем безмолвно, пока не появился Виленский.