Загадка увлекла Мидлтона. Снова взяв в руки листы, он стал внимательно рассматривать тот, который показал ему Себастьян.

– Я бы сказал, что маркировка была нанесена второпях. И неаккуратно, – добавил он.

– Возможно, что это не так. – Саммерхейз покачал головой. – Ее изобразил канонир, которому удалось выжить. И нарисовал он маркировку по памяти, поэтому она и может быть не совсем правильной или неполной.

– А он помнит еще что-нибудь?

– Да, но он не совсем уверен. Он лишь сказал, что бочонок очень легко открылся. По его мнению, это могло быть следствием того, что бочонок открывали раньше. Например, в арсенале.

Себастьяну не пришлось долго объяснять, как это могло быть, да он и не собирался. Если бочонок открывали в арсенале, значит, это сделали для тестирования. Но в таком случае проверяющий был обязан сообщить о том, что порох в бочонке плохого качества.

– А где находятся эти мастерские? – спросил Себастьян. – Я имею в виду фабрику «Петтигру и Эвершем».

– В Кенте, – ответил Мидлтон.
– Точнее, она там была. С окончанием военных действий фабрика, как и большинство ей подобных, закрылась и была продана.

– Благодарю вас, мистер Мидлтон, – кивнул Себастьян. – Вы мне очень помогли.

Лицо Мидлтона помрачнело.

– Я не сказал вам ничего особенного, сэр, – ответил он. – И я надеюсь, что вы это понимаете и никому не сообщите о моей… помощи.

Привязав коня к экипажу, Себастьян уселся рядом с Одрианной и велел кучеру трогаться.

Уезжая из гостиницы, он не сказал ей, куда и зачем направляется. Он лишь велел ждать его.

– Когда мы прибудем в Эримонт, мне нужно будет посетить одно место, – сказал он. – Ты ездишь верхом? Если да, то ты могла бы присоединиться ко мне. Тамошние жители непременно оценят это.

– Езжу, – ответила Одрианна. – Также я пою и сносно играю на фортепьяно. Моя мама, как и большинство матерей, считала, что молодая леди должна уметь это делать.

Себастьян покосился на жену, словно желал убедиться, не оскорбил ли ее своим вопросом. Она улыбнулась в ответ, давая ему понять, что пошутила.

Оставшуюся часть путешествия Себастьян молчал. Мысли явно обуревали его, но, судя по всему, он явно не желал делиться ими с Одрианной.

– Узнал что-то интересное на своей встрече? – спросила она спустя некоторое время.

Он пожал плечами.

– Это был короткий деловой разговор, – ответил он.

– Твои дела – это политика и правительство. Должно быть, ты подумал, что мне будет скучно, и оставил меня в гостинице, чтобы избавить от тоски. Очень мило с твоей стороны.

Себастьян вздохнул: у него был вид человека, загнанного в угол.

– Я выяснил, что порох не могли доставить на фронт, пока на него не дадут специального разрешения, – ответил он.

Сердце Одрианны тревожно забилось.

– Стало быть, дело не в халатности? Это был заговор. План. Как ты и предполагал.

Себастьян кивнул.

Одрианне было трудно принять этот вывод.

– Думаю, ты услышал то, что хотел услышать, что подтверждало твою теорию, – сказала она.

Себастьян посмотрел ей в глаза:

– Неужели ты действительно считаешь, что я сделаю что-то, что может ранить тебя, или поставлю собственную честь выше твоего счастья?

Ей не хотелось в это верить, но Себастьян пытался найти виновных так же отчаянно, как она – справедливость.

– Тебе лучше знать, – пожала Одрианна плечами. – Однако мне кажется, что причины, заставляющие тебя продолжать дело, не имеют отношения к твоей чести. Полагаю, все дело в твоем брате, в той жизни, которую ты вынужден теперь делить с ним, в том, как он был ранен. И я не думаю, что мое счастье имеет ко всему этому хоть какое-то отношение. Ведь, как бы там ни было, я – позднее, неожиданное и неудобное дополнение.

Его ответное негодование поразило Одрианну. Испугало. Эффект был такой, будто она дала ему пощечину. Судя по его взгляду, она сказала что-то такое, чего не должна была говорить.

– Может, еще что-то хочешь сказать? – яростным шепотом спросил Себастьян.

Одрианна призвала на помощь всю свою смелость.

– Даже если все было так, как ты считаешь, то есть существовал какой-то план, мой отец не имел к нему никакого отношения, – заявила она.

– Вполне возможно, что нет.

– Точно не имел.

Себастьян молча посмотрел на нее.

Одрианна позволила, чтобы между ними и этим спором пролетело несколько миль. Потом, чтобы сменить тему, она задала ему какой-то вопрос об Эримонте. Себастьян пространно ответил на него.

Около часа они болтали о каких-то пустяках, а Одрианна старалась не замечать, что тяжкая душевная рана, которую нанес ей их разговор, сильно кровоточит.

Дом в Эримонте примостился на самом верху возвышенности, обдуваемой морскими ветрами. Как и лондонский дом семейства Уиттонбери, своей роскошью он не уступал остальным модным особнякам. Два полукруглых крыла здания окружали огромный двор, а ко входу в центральной части каменной постройки вела удивительной красоты лестница.