Итак, я попал на сбор юных туристов. К медвежатам. Вот здорово! Рядом с Тинчеком стояли двое третьеклассников и один знакомый первоклассник.

— Ты первый раз? — спросил вожатый.

Я вспомнил, что это он вчера стоял у доски, силясь прикрепить булавками какое-то объявление.

— Да, первый, — пролепетал я в сильном смущении.

— Сначала ознакомься с нашими правилами. — Он подошёл к столу, взял из ящика маленькую книжечку и протянул ее мне: — Прочти к следующему разу, узнаешь, какая у нас организация и чем мы занимаемся. Полагаю, ты уже слышал о юных туристах?

— Да.

Только б не пустился в разные там расспросы!

— Значит, знаешь, что наша задача — охранять леса и животных, прививать любовь к природе. Юные туристы должны беззаветно любить свою родину. Все это ты прочтёшь в правилах, а сейчас смотри и учись.

Я подошёл к Тинчеку.

— Что это ты вытворяешь с верёвкой?

— Узлы завязываю, — объяснил мне мой одноклассник. — Видишь, это рыбацкий узел, вон тот — ткацкий. А теперь пытаюсь изобразить ковбойский. К первому эк замену надо освоить пять узлов, распознавать тайные лесные знаки, читать географические карты, разводить костры и ставить палатки. Второй потруднее. А вообще мы сдаем три экзамена.

— Рассказывай, Тинчек, — попросил я.

Чем больше он говорил, тем сильней скребли у меня на сердце кошки. А какое общество создал я? Общество по выдёргиванию кнопок. У юных туристов тоже свои тайные знаки, но они делают прекрасное и полезное дело. Что может быть прекраснее, чем прийти к цели, следуя тайным знакам, сидеть вечером у лагерного костра, а потом растянуться в палатке или стоять на вахте у входа в палаточный городок! Я начисто забыл про ПГЦ, забыл про Йоже и Метода. Они уж, поди, давно дома. Тинчек ещё с увлечением говорил, когда вожатый повёл нас во двор. Здесь он показал, как ставят палатку; растолковал, для чего служат всякие там причиндалы. А потом велел четверым ребятам натянуть крышу. Но ему всё равно пришлось прийти им на выручку, не то они возились бы с ней до ночи. Даже разобрать палатку путём не сумели.

Наконец дошла очередь до последней тройки.

Сначала я только смотрел, а потом тоже засучил рукава. И работа закипела.

— У тебя ловкие, сноровистые руки, — похвалил меня вожатый. — Я уверен, из тебя выйдет лихой турист.

Домой я вернулся уже затемно. Достал из духовки обед и сразу уткнулся в правила юных туристов. Воодушевление мое росло с каждым новым параграфом.

Охрана природы! Вот здорово!

Пришла бабушка и как набросится на меня! Где ты, мол, пропадал весь день? Ну, я дал ей выговориться, а потом сказал, где я «пропадал», ну, и вообще всё про юных туристов выложил.

— Что ж, я не против, запишись, — смягчилась она. — Природа худому не научит. Природа, она облагораживает человека. Только помни: главное — школа!

Я подскочил к ней и поцеловал её в обе щеки. Она прижала меня к себе и украдкой смахнула слезу.

Я решил покончить с председательством и вообще выйти из тайного общества «Пегас». Но не тут-то было. На другой день на первом уроке пришла записка:

Я приписал:

Вскоре пришла вторая записка:

Я ответил:

На перемене мы обсуждали план операции, хотя меня так и тянуло к Тинчеку и Шпелце. Метод предложил провести операцию на четвёртом уроке. Один из нас попросит у Запятой разрешения выйти в уборную.

— А кто? — спросил я с тоской.

— Метнём жребий, — сказал Метод.

Я вытащил обломленную спичку.

— Смотри не подкачай, — напутствовал меня Метод.

Я чуть не взорвался. Мыслимо ли, кассир учит основателя и председателя ПГЦ!

Посреди урока я встал и попросил у Запятой разрешения выйти в уборную.

— Мог сходить раньше, — усмехнулся Запятая. — Для чего у нас перемены? Ты же не щенок.

Под общий смех вышел я из класса, как побитая собачонка. Вернулся я с высоко поднятой головой — в кармане у меня лежало одиннадцать пегасов! Дело было, конечно, не в самих пегасах, дело давно уже было не в них, главным была операция. А моя последняя операция по смелости и дерзости далеко превзошла все предыдущие. Пусть К. и С. видят, что я не совсем еще пропащий человек.

Сев за парту, я послал им записку:

Записка вернулась с пометкой:

Томительно ползли минуты. Запятая объяснял употребление полных и кратких прилагательных. Но вот он кончил и велел нам показать свои волосатые уши, чумазые шеи и длинные когти. Итак, саносмотр. Этих осмотров я не боялся, потому что бабушка следила за тем, чтоб я по субботам мылся, а уши, руки и шею проверяла каждое утро, если только не уходила из дому раньше.