Словно у легкоатлета: если слишком часто происходит фальстарт, это начинает нервировать. Вот и на этот раз, как мне помнится, потребовалось слишком много времени, чтобы встать и побежать.

По «уорнеровским» прикидкам, экранизация первоначального сценария Джемса обошлась бы в 280 миллионов долларов — сумму совершенно нереальную. После того как Джемс представил несколько переделок — то была попытка урезать бюджет будущей картины, — его заменили сценаристами «Эда Вуда» Ларри Каражевски и Скоттом Александром, но позже вернули к работе над проектом. Всего Джемс написал двенадцать версий сценария, а окончательный бюджет уложился в 70—75 миллионов долларов, большая часть которых пошла на спеирффекты. При этом Бёртон и Джемс сознательно пытались подражать скорее дешевым научно-фантастическим фильмам пятидесятых годов у чем высокотехничным «Звездным войнам».

Да, те фильмы пятидесятых годов о вторжении пришельцев послужили источником вдохновения, хотя я никогда не считал «Марс атакует!» научно-фантастическим фильмом, — настоящие картины этого жанра должны быть несколько более серьезными. А среди тех фильмов пятидесятых было немало замечательных. Помню, мне нравилась картина «Цель — Земля» [92] , но когда я ее пересмотрел, глазам своим не мог поверить, настолько она плоха. Но что касается «Марс атакует!», большинство моих решений принималось на подсознательном уровне, то есть мне даже не приходили в голову мысли вроде: «Не сделать ли мне фильм как стилизацию под кинофантастику пятидесятых?» То, что я делаю, основано на чувстве. Когда ты работаешь над фильмом, то связан эмоциями по рукам и ногам, и нужно дождаться, чтобы он вышел, и тогда уже можно попытаться найти ключи к разгадке подсознательного: почему ты сделал именно так, а не иначе. Так что «Марс» я осмыслю еще где-нибудь через год: обычно мне требуется три года, чтобы разобраться, о чем же я, черт возьми, думал, снимая картину.

Подробно рассказывая о четырех днях, предшествующих вторжению марсиан на Землю, и о последствиях этого события, сценарий Джемса переносит зрителя из Вашингтона, округ Колумбия, Нью-Йорка, Лас-Вегаса и Канзаса в Париж, Лондон, на остров Пасхи и даже в Индию, где в одном из самых смешных эпизодов несколько марсиан позируют перед фотокамерой на фоне горящего Тадж-Махала [93] . Перед зрителем проходит целая вереница персонажей чуть ли не из всех социальных и политических групп: президент США со своим семейством, ученые, работники массмедиа, продавцы пончиков, бывшие чемпионы по боксу и строительные подрядчики. По своей структуре, месту действия и богатому «шведскому столу» персонажей «Марс атакует!» во многом напоминает фильмы-катастрофы семидесятых годов, продюсировавшиеся Ирвином Алленом («Приключения Посейдона», «Ад в поднебесье» и «Землетрясение»), а также фильмы типа «Земля против летающих тарелок» [94] .

Я всегда любил фильмы Ирвина Аллена, где «погибают знаменитости». Это вообще особый жанр: здесь Чарлтон Хестон женится на Аве Гарднер, а его отца играет Лорн Грин [95] , который на три года младше своей невестки. Народ в этих фильмах смешивается весьма причудливо. Но это всего лишь один аспект: не думаю, что здесь была доминирующая тема. Просто мне понравилась идея покрошить знаменитостей из бластеров.

Хотя Джемс значится автором и идеи сценария, и самого сценария «Марс атакует!», он посвящает новелизацию кинофильма Бёртону, который «был соавтором сценария и даже не просил его упомянуть». Джемс утверждает, что вклад Бёртона в сценарий нельзя недооценивать: «У него фантастическое чувство структуры фильма. Я пришел в кино из театра, где историю рассказывают через диалог и характеры героев, а Тим — из мультипликации, где сюжет и характеры раскрываются через картинки. Большая часть процесса состояла в том, что я писал, а Тим рисовал. Он выражает все, что хочет, посредством рисунков».

Мы просмотрели карточки Джемса, выбрав те из них, что нам понравились, чтобы иметь некую отправную точку, чувствовать их — мы не собирались следовать им буквально. Они сами по себе довольно забавные, с надписями крупным шрифтом вроде «Пылающий скот». И мы выбрали лучшие из них. С этого, кстати, начинается и работа над мультипликацией.

В романе Герберта Уэллса «Война миров», откуда многое использовано в серии карточек «Марс атакует!» и ее экранной версии, от марсианских захватчиков человечество спасает не военная сила, а обычная простуда. Этот сюжетный ход использовал Джемс в своем сценарии: здесь марсиан уничтожает музыка. Что за музыка, Джемс уточнять не стал. Бёртон выбрал Слима Уитмена [96] .

Все дело в сюжетной динамике тех фильмов пятидесятых годов: в большинстве из них все сводится в конце к какой-то одной причине гибели инопланетян. Нередко это была некая звуковая волна, как в фильмах «Земля против летающих тарелок» и «Цель — Земля». Помню голос Слима Уитмена еще со времен детства — пронзительный, как звуковая частота, способная при достаточной интенсивности разрушить мозг. Его голос звучал очень «научно-фантастически», вроде терменвокса.

Что касается создания марсиан, то первым побуждением Бёртона было вновь прибегнуть к покадровой мультипликации. Наняли команду мультипликаторов во главе с манчестерцами Иэном Маккинноном и Питером Сондерсом, организовали специальную мастерскую в Бербанке... Впрочем, эту команду в итоге заменила компания Джорджа Лукаса «Индастриал лайт энд мэджик», создавшая марсиан при помощи компьютерной графики.

Мы пробовали применить покадровую съемку. Но при том количестве одинаково выглядящих персонажей, что у нас было, этот прием просто не сработал. Вмешался и фактор времени, поэтому было разумно использовать компьютерную графику. Никогда не работал с ней прежде, но решил попробовать как новое средство, новый метод, который есть смысл проверить. Я пытался идти тем же путем, что при работе над «Винсентом» и «Кошмаром», — заставить анимационных персонажей играть, относиться к ним так, словно они живые. А то компьютерные изображения бывают какими-то эфимерными, что ли. То, что создано компьютером, не дает ощущения весомости, которое возникает, когда впервые смотришь «Ясон и аргонавты» или любой другой фильм со спецэффектами Рэя Харрихаузена. Компьютерное изображение может быть замечательным, очень точным, но для меня важна и его осязаемость, интересно, как различные технические средства создают всяческие эмоции. Наверно, есть смысл рассматривать каждый случай особо. Однако должен признаться, что в конечном счете я оценил компьютерную графику на «Марс атакует!»: иначе, наверно, было бы невозможно снимать анаморфную картинку, как это делали мы, — проблема регистрационных записей замучила бы. Так что в этом случае я, пожалуй, не так уж и скучал по осязаемости покадровой съемки.

В то время я впервые ощутил и чувствую по сей день: компьютерная графика позволяет делать все, что угодно, но эффект от этого снижается. Забавно: даже в новых «Звездных войнах», когда все вроде бы в твоей власти, оказывается, что людям нужны некие рамки. Им необходимо на что-то опираться, чувствовать, что рядом присутствует, помимо них, многое другое. Для меня в кино не существует такого понятия, как безграничные ресурсы, — рамки необходимы.