Таким образом я поневоле смотрю на тебя и на всех остальных, только так я вас и вижу. «Весь мир должен служить мне», — не будем стесняться, признаемся, что это так.

Значит, если я хочу действительно достичь нового кли, то я должен вопреки этой природной установке, которая есть во мне относительно любого моего товарища, сделать обратное действие: то, что есть у меня, отдать ему. То есть при его желании спать на подушке, как говорится в статье, и моем желании спать на подушке мое желание совершенно не идет в расчет, и я рад его желанию. Это значит отдать все.

Для чего? Во имя чего? — Во имя того, чтобы приобрести его желание к Творцу, его стремление к Творцу. Вот это и значит отдать все. Что значит все? — Отдать весь свой эгоизм, который говорит мне о том, что я должен весь мир использовать для себя, отдать весь его, чтобы приобрести устремление к Творцу, еще большее желание к Творцу.

Что значит к Творцу? Если точка в сердце есть в человеке, то она работает, если ее нет, то вместо нее возникает подмена всем, чем угодно.

Отдать все — это отдать то, что у меня есть от природы, для того, чтобы получить кли, находящееся выше моей природы. А что происходит во время зивуг дэ акаа? Что делает Малхут, когда она полностью перекрывает себя при Цимцум Алеф? Она вообще не желает использовать то, что в ней, она не желает, чтобы это даже было в ней.

О чем говорит Цимцум? — Я абсолютно ничего не желаю от себя, т.е. я отождествляю себя только с экраном, который желает полностью подавить, аннулировать все, что есть во мне, чтобы это все прямо исчезло. И на этом родилось только устремление к Творцу. Это называется «отдать все». Любое духовное действие состоит из этого предварительного условия. Это называется «вручить Творцу душу».

Вопрос:А что мы при этом получаем? Ничего не получаем, ничего нет. И правилен ли, вообще, этот путь?

Если человек, который так давно изучает и участвует во всем, задает такой вопрос, это говорит о том, что возникают сомнение и страх, правильно ли он идет. Люди внутри группы начинают отдавать друг другу, возникает, может быть, хорошая группа, а потом вдруг — такое разочарование: «А что мы при этом получаем? Ничего не получаем, ничего нет. И правилен ли, вообще, этот путь?» Здесь многое зависит и от Рава, конечно, как обязующегося направлять группу на Цель, на Творца, и от вас самих, когда вы обязаны впереди каждого своего желания, каждого своего действия все откорректировать.

«Есть Творец, я желаю приблизиться к Нему. Ради этого я должен приобрести свойства, которых во мне нет. Ради этого я нахожусь в группе, ради этого я сейчас действую на своего товарища именно таким способом, с помощью которого я могу приобрести дополнительную силу к Творцу, дополнительное стремление к Творцу», — вы должны каждый раз раскручивать внутри себя это намерение, особенно во время учебы, а говорить об этом нечего, это каждую секунду должно быть в голове.

Я говорил своему Раву, что пока я думаю обо всех этих «делах», читая текст, то вообще не знаю, о чем читаю. Он отвечал, что не надо знать, о чем читаешь: «Главное — зацепил одно слово, а теперь начинай снова думать, для чего ты это зацепил, для чего ты это учишь, что ты хочешь от этого».

Это называется «Ма таам бэ хаейну?» (таам — отслова «таамим» — вкусы) — «А чем же я наполнен?» Вот это во время учебы и должно быть. И если при этом ты прочтешь десять слов из двух страниц — это неважно. Зато у тебя будет качество усилий, «эйхут игия», максимальным. Другие, может быть, будут знать, как правильно чертить, будут умные вопросы задавать, но совершенно не по направлению к Цели, а просто углубляясь в свой мозг.

Любое наше действие относительно товарища, группы должно начинаться с предварительной работы над собой. Поэтому мы, начиная учиться, по традиции каббалистов, сначала читаем статью о группе, о товарищах, об отношении к Творцу — о том, что должно возбудить нас, помочь нам быть направленными на правильную цель, а потом уже приступаем к «Талмуду Десяти Сфирот».

Но намерение нужно ежесекундно. Хотя я знаю, насколько это сложно, трудно. Чего я только не делал для этого: заранее клал закладки с напоминанием в «Талмуд Десяти Сфирот», ставил различные знаки, чтобы при чтении на уроке вспомнить эти намерения, заново перестроиться, чтобы в течение этого времени только на этом концентрироваться и так далее.

Ученики моего Рава знали ТЭС очень плохо. Параллельно с нами занималась еще одна группа, учителем которой был 65-летний ученик моего Рава. Так вот, те, кто занимался у моего Рава, совершенно не знали «Талмуд Десяти Сфирот» по сравнению с учениками этой группы.

Я выяснил это через несколько лет, когда, в результате отъезда своего учителя, ученики той группы перешли в наш класс. И мой товарищ, с которым я занимался еще до того, как пришел к Рабашу, вдруг через пять лет снова оказался вместе со мной в одной группе.

Так вот этот товарищ начинает задавать моему Раву такие вопросы, так полемизировать и спорить с ним, и я прямо вижу, что мой Рав думает, как ему ответить! Тот сыпет знаниями, а я вообще сижу, ничего не понимая, в стороне (помню, как меня это разобрало).