— Будет не так интересно?

— Не в этом дело. Она мне весь мозг выжрет, пока я ее цивилизованно брошу. Собственница, тут я промахнулся. Я не думал, что ей шестнадцать.

— Шестнадцать? Шестнадцать?!

— Не визжи, Аиша, с кем не бывает. Ошибся.

— Значит, для меня вы слишком стары, а с ней, пожалуйста!

— Ты ревнуешь или завидуешь, — хитро взглянул он.

Я промолчала, фраза оказалась хорошим холодным душем.

— Мне мерзко. Это все так грязно.

— За то как приятно, — сладко потянулся он, — Секс — очень грязное дело, но ведь кто-то должен его делать? А кто, если не я?

— Это не правильно! Это же никаких сил не хватит! Неужели нельзя любить кого-то одного?

— Для меня невозможно, — Максимус отхлебнул чаю.

— Вам, кстати от Маргариты привет.

— От какой? — хозяин насторожился.

— Седенькая старушка, подошла ко мне, велела передавать привет.

Максимус побледнел и подавился чаем.

— Ты где ее встретила? — Максимус напрягся и подался вперед.

Я молчала.

— Отвечай, — он схватил меня за руку и сильно сжал, — Отвечай, Аиша, это очень важно.

Я же не могла ничего сказать и не из вредности, реакция хозяина меня шокировала, эта седая старушка оказалась слишком сильным козырем. Аиша буквально вытянула из колоды Джокер. Только к чему он и как им пользоваться? Слишком чем-то важна эта старушка для него. Воспитательница, мать? Кто его знает, ясно одно, прелюбопытнейшая история с ней связана.

— Аиша, — Максимус уже нетерпеливо тряс меня за плечи и кусал губы, — Отвечай.

Он был настолько взволнован, что казался моложе лет на десять, позже я поняла, он был перепуган.

— На фестивале. Она подсела ко мне, уточнила вы ли это были, и велела передать привет.

— Так, девочка, с тобой совпадений не бывает, ты просто притягиваешь чужое темное прошлое, — Максимус напряженно откинулся, нервно стал перебирать пояс халата, — А я поспать хотел. Хрена-с два я теперь лягу. Господи! — Он закрыл лицо одной рукой, — Хоть собирайся да вперед и с песней к ней. Нет, надо ее найти. Я и не ожидал, что она жива еще, мне сорок два, значит, ей сейчас семьдесят пять.

Максимус вскочил и стал нервно бегать из угла в угол.

— Она точно больше ничего не говорила? — остановился он.

— Точно.

— Боже, боже, боже, — Максимус снова забегал из стороны в сторону.

— Нет, ничего так нельзя решать, — он снова сел в кресло и заставил себя опустить руки от лица на подлокотник. Разжать кулаки он уже не мог, — Надо успокоиться расслабиться. Аиша, тебе задание, пока я в душе, ты метнешься в магазин за куревом и виски.

— Как скажете, — я делала вид, что мне все равно, хотя изнутри меня разъедало любопытство.

Я ушла, мысли мои закрутились вокруг Максимуса и плавно перетекли на Роберту и Ио. Капитан о Максимусе говорил восхищенно, но я не думала, что хозяин ловит настолько простую незатейливую добычу. Похотливая горничная, да капризная девчонка, которой вздумалось насолить мэру Киотануры, чтобы показать какая она вся из себя самка. Женщина не в этом, да и не в тряпках. А в чем?

"Только мужчина может сделать женщину", только недоступный мужчина, тот ради которого хочется что-то делать. Я вздохнула. Добиваться? Кого? Зачем? Зачем я вообще пустилась в это путешествие? Ладно, пустилась и пустилась. Но не во мне дело. Максимус взялся меня учить… А что делает вместо этого? Я читаю книжки, голова моя забивается ненужной исторической кашей, у меня совершенно нет сил бороться с ним, да и не хочется, зачем? Да, пускай я научилась любить, точнее не так, полюбила, пускай. И что с того? Я теперь мучаюсь, кому оно надо?

Я устало купила сигарет для Максимуса и виски. Бредя обратно, я вдруг наткнулась на одно интересное соображение. Ио во многом похожа на меня, внешне, ну, более жеманная, делает из себя недотрогу, и вовсе не ее молодость Максимуса привлекла. Во-первых, он это сделал, чтобы позлить меня, во-вторых, он знает, что я наблюдаю за ним в оба, а посему ни Роберта, ни Ио это не просто две очередные…

Если подумать, что привлекло Максимуса и в том и в другом случае? Отнюдь не внутреннее, не то, чем он меня пичкает. Внешнее, Роберта аппетитная формистая женщина, у которой за душой все просто, без изысков. Ио… она… маленький испорченный ребенок, который что-то хотел доказать… от этого-то Максимус и не будет с ней больше видеться. Что же в Ио такого?

Я вошла в номер и обомлела. Рядом с Максимусом сидела женщина лет сорока пяти, с оплывшим худым лицом. Уголки рта были опущены, спокойные серые глаза, полуприкрытые тонкими веками. Она то и дело поправляла рукой короткие светлые волосы и слушала, как спокойно и размеренно распинается Максимус.

Она скользнула по мне равнодушным взглядом и продолжила так же равнодушно смотреть на Максимуса.

— О, эта молодая леди — Аиша — моя помощница.

— Очень приятно, — спокойно сказала дама.