В темноте хлопнула дверца машины. Кроукер прислушался, не откроется ли вторая, но было тихо. Значит, его преследователь был один.

Кроукер стал методично обходить строительную площадку, метр за метром, квадрат за квадратом. Вокруг было почти совсем темно, если не считать слабого света далеких фар «БМВ» и мигавших сигнальных огней внизу у основания моста.

Кроукер дошел уже почти до середины моста, где фермы выгибались дугой, словно бивни мастодонта, когда ему показалось, что у него за спиной кто-то прячется. Отступив в тень, он вгляделся туда, откуда пришел, но не смог ничего разглядеть. Мерцающий свет сигнальных огней обманывал зрение, создавая движение там, где ничего не было. Внезапно ему показалось, что в одном месте тень словно сгустилась, и он замер на месте, вглядываясь в кромешную темень. Был ли это силуэт человека, или нет, Кроукер так и не понял, но почему-то занервничал.

Спустя секунду силуэт исчез. Что это было – обман зрения или там действительно только что стоял человек? Поколебавшись, он осторожно двинулся к тому месту, где, как ему показалось, кто-то был. Теперь он находился у самого края скелета моста. Взявшись за стальные поручни, Кроукер посмотрел вниз на тускло мерцавшую речную воду.

В этот момент он почувствовал позади неуловимое движение, хотя ухо не улавливало ни звука.

Подняв голову, он обернулся и тут же получил страшный удар рукояткой пистолета в висок.

Кроукер сполз вниз, пытаясь ухватиться за стальные поручни. Резкий запах ржавчины и машинного масла ударил ему в нос. Подкованный башмак ткнул его в ребра, и Кроукер взвыл от боли. Башмак бил его снова и снова, вынуждая Кроукера в поисках спасения отползать все дальше к краю моста, хватаясь за спасительные поручни. Его мучитель неотступно следовал за ним, нанося все новые ужасные удары кованым башмаком. Кроме этого башмака Кроукер не мог больше ничего разглядеть. Темнота и боль не позволяли ему как следует рассмотреть хозяина кованого башмака.

Наконец сильный удар скинул Кроукера с края моста. В его легкие ворвался влажный речной воздух, и Кроукер повис, цепляясь руками за поручни, над темной, казавшейся неподвижной водой. Каждый раз, когда он пытался зацепиться ногой за край моста, башмак больно ударял по бедру или коленной чашечке.

Только сейчас Кроукеру стало по-настоящему страшно. Его преследователь не оставил ему ни шанса на спасение. У него было теперь лишь две возможности, обе одинаково плохие: продолжать цепляться за поручни и терпеть жестокие удары до тех пор, пока хватит сил, а потом свалиться вниз или же прямо сейчас отпустить поручни. Возможно, ему удастся избежать удара о стальные балки и благополучно упасть в воду. Однако скорее всего он сломает себе шею, или спину, или ноги, прежде чем достигнет поверхности воды.

И тогда Кроукер сделал единственное, что могло спасти его. Подождав, пока преследователь снова замахнется башмаком для нанесения очередного удара, он резким движением выбросил вперед свою биомеханическую руку. Стальными пальцами ему удалось ухватиться за башмак и изо всех сил оттолкнуть его в сторону.

Неприятель упал на одно колено, но тут же извернулся и ударил Кроукера ногой прямо в лоб.

От неожиданного удара он чуть было не потерял сознание и повис на одной левой руке. Увидев это, его преследователь довольно хмыкнул. Он изготовился еще раз ударить свою жертву, но тут Кроукер разжал пальцы и упал вниз.

Однако он пролетел не более двух футов и упал на диагональную балку. Полуживой от удара, он прижался к балке и посмотрел вверх на своего врага. Замутившийся от боли взгляд скользнул по темному лицу и уперся в направленное на него дуло пистолета. По тому, как человек сжимал оружие, Кроукер понял, что он имеет абсолютно серьезное намерение выстрелить.

Ребенком Кроукер обожал игрушечную железную дорогу – поезда, вагончики, весь крошечный мирок, в котором они существовали, станции с маленькими раскрашенными металлическими фигурками пассажиров, запасные пути с деревянными шлагбаумами. Но больше всего ему нравился стук металлических колес по рельсам. В нем было что-то размеренное и оптимистическое. И вот теперь, вися на волосок от гибели, он снова услышал этот звук.

Должно быть, его потенциальный убийца тоже услышал его, потому что резко обернулся назад. К нему приближался высокий и стройный мужчина. Он несся с невероятной скоростью. Как во сне, Кроукер смотрел, как он скользит, словно конькобежец по льду.

Вот только никакого льда на мосту не было и не могло быть! Незнакомец легко скользил по металлическим перекрытиям, словно дух или демон, явившийся из потустороннего мира. Когда он на мгновение попал в полосу неяркого света, Кроукер заметил, что на ногах у него действительно были коньки, только роликовые.

Незнакомец держался удивительно прямо, хотя двигался с огромной скоростью. Это было очень странно. Левая рука была вытянута вперед, словно он собирался стрелять, но никакого оружия в руке у него не было. На открытой ладони лежал небольшой круглый темный предмет.

Незнакомец летел прямо на мучителя Кроукера, и тот, забыв о своей беспомощно распростертой жертве, навел пистолет на нападавшего.

Грянул выстрел, и в эту же секунду человек на роликовых коньках сбил стрелявшего с ног, и оба повалились, сцепившись, на бетонное покрытие. Конькобежец прижал два пальца к виску врага, и тот замер на месте, словно его внезапно парализовало. Запястьем другой руки конькобежец шлепнул его по лбу, потом разжал пальцы – на раскрытой ладбни зловеще блеснул темный камень. Не говоря ни слова, он прижал камень к груди противника. Человек стал задыхаться и биться всем телом, словно в судорогах.