— Что? Все согласны? Я и не ожидал такого!

— А ты переживи то, что нам удалось, не так запоёшь! Мы — отряд!

— То есть, я говорю Большому вождю, что забираю четырнадцать юных героев?

— Три руки! — тонкий голос Канчен-Ты пробивает и себе право на новые приключения.

— Ну, нет уж! Слуга, так слуга! И никаких поблажек! — это суровое замечание означает только одно, что Канчен-Та идёт с нами.

— Верт, там, к воротам, твои наёмники подходят.

— Какие они мои?.. Дошли, значит… Не очень-то и спешили. Ну что ж, Мроган, собирайтесь. И не забудьте, в пещерах будет холодно. Гораздо холоднее, чем то, что вы раньше видели. Зима здесь и осень там — очень разные вещи. Будет сильный ветер, подумай, что взять с собой, поговори с отцом. Он опытный вождь. И ещё вот что… Зайди к мальчикам. Поговори с родителями. Пусть поймут, что это не шалость, не каприз, а серьёзная работа. Давайте, действуйте! А мне надо встречать эту команду, церемониал отменить нельзя.

Мы остаёмся одни и я смотрю в глаза своим друзьям. Тем, которые не бросили и не струсили. Принц, конечно, не шутит. В горы зимой ириты стараются не ходить, это все знают. А уж жить там и подавно гадко. Даже, если недолго.

А потом мы вместе начинаем думать и спорить и вскоре рождается список вещей, которые надо брать с собой. И кроме традиционных спальников, двойной одежды, меховых рукавиц, еды и топлива, там появляются лыжи и санки. Название им ириты пока что не придумали, но мои соратники прекрасно помнят бегство от вартаков на лыжах, которые они называют и 'щиты для ног', и 'скользячки', и 'снегоходы'.

Мои комментарии помогают понять, как сделать санки, то есть циновки с загнутыми полозьями. А к ним надо попросить у вождя дротики, это и оружие и лыжные палки. Конечно, берём верёвки и горное снаряжение. И не забыть бы котелок!

Всё ясно. И завертелась грустно- весёлая карусель. Грустная, когда приходилось смотреть в глаза чужим родителям и они, не успевшие ещё отойти от страхов предыдущего похода, начинали готовиться к неведомым кошмарам будущего. Глаза, которые поначалу встречали меня радостно, сразу становились напряженными и озабоченными.

Мне приходилось напоминать, что это — приказ вождя, работа, такая же, как все работы в клане, что опасность в пути ничуть не больше, чем в дозоре, даже меньше, потому что сейчас в тех краях нет никого. И будет оплата, чего не встетишь на простой службе. И всё равно их было жалко, потому что с первой из числа родителей я поговорил со своей матерью и её тоска кусала меня сильнее всего.

А веселье — надо ли объяснять? Дух приключений, движение, от которого мы успели отвыкнуть за несколько дней безделия, суматошность сборов, таинство и загадочность всей моей группы, которая так щекочет нервы, любопытство в глазах юных девушек, ах! Это прекрасно.

Я успел встретиться с Большим Вождём и получить от него рисунок похода (почти карту) и ценные указания, как и в каком темпе лучше идти. В конце разговора он даже расчувствовался, обнял меня, коленопреклонённого, благославляя, и добавил:

— Только стреляющие дротиками, я вам не дам.

Прямо как в фильме, 'пардон, ребята, но пулемётов я вам не дам!' Сразу стала видна рука короля, ну, понятно, ему надо налаживать отношения с наёмниками, чтобы они же его не ограбили! Ну и обойдёмся без ваших луков!

А под вечер, когда всё уже было собрано, связано, распихано, прибежал охранник и притащил меня к колдуну, который настолько скромно проявлял себя на празднике, что я и забыл о нём, грешен. Старик сидел, задумавшись над раскрытым текстом:

— А, Мроган! Встань. Встань и иди сюда, мальчик мой. А ты возмужал. Я слышал о твоих подвигах, настолько больших, что в них даже никто не верит. Мне тоже интересно, где ты взял великана? Простым иритам трудно даже допустить, что такие мальцы дважды победили мужиков — воинов, это кусает их самолюбие. А великана — пожалуйста! Ты не злись на них. Но я-то знаю, что всё, что ты говорил, правда. И мои уроки помогли тебе, так?

— Да, мудрый, без этого знания мы могли либо вернуться пустыми, ничего не сделав, либо погибнуть.

— Но ты всё ещё собираешься быть воином?

— Прости. Мудрый. Я догадываюсь, что говорю не то, что нужно. Я знаю, что хочу слишком много. Знаю. Но пока не вижу никаких препятствий к этой жизни. Я не хочу уходить далеко от родителей и от клана, а что мне здесь остаётся? В нашем клане? Только быть воином.

— Но разве ты уже не заметил, что воинские занятия мешают тебе учиться дальше?