В первую очередь мадариан интересовали храмы, которые можно было использовать в своих целях. Храм Прародительницы был для них желанным с этой точки зрения. Он находился возле большого поселения Лэшнис и занимал прекрасное здание. К нему примыкал небольшой монастырь, основанный много веков назад и напоминавший хорошо укрепленную крепость.

Так и было — много раз он принимал в свои стены крестьян и жителей из ближайших мест, когда случались нашествия неприятеля. В нем находили помощь и приют больные и обездоленные. Но в число его почитателей входило много знатных семейств.

В один из чудесных безоблачных дней, не отягощенных заботами, Джосето сообщил, что в мое отсутствие ко мне заходил Паркара, и назначил встречу на своей квартире. Мной уже было замечено, что если меня ищет Паркара, то его поиски обернутся или хорошей попойкой или хорошей дракой. Я не ошибся.

— Сегодня нам предстоит захватывающее приключение, — сказал веселый Паркара, когда я пришел к нему в дом, на улице Ленточников, — у нас появился отличный повод проучить наглецов — мадариан. Принц велел мне всех собрать и, не трубя в трубы, выйти в наш первый поход против дарбоистов.

— Всегда мечтал принять участие в охоте на лис! — ответил я.

— Выпейте вина, Льен, за успех нашего дела. Скоро сюда придут все наши друзья, и мы составим план.

— Какой такой план? — раздался приятный голос Флега, подошедшего к нам в этот момент.

— План битвы, разумеется, — заявил самодовольный барон.

— С кем будем биться? — произнес еще один голос принадлежавший сдержанному Караэло. Он тоже только что вошел в комнату.

— Слишком много чести для этих хвастунов, чтобы с ними устраивали стратегии! Приедем и перережем всем глотки, — сказал невозмутимый Брисот, который также услышал часть разговора.

'Они как пчелы собираются вместе'! — изумленно подумал я.

— Ваши слова, Кипр, надо отлить в золоте! — засмеялся Флег.

— Сколько будет лис на этот раз? — полюбопытствовал Караэло.

— Говорят, семь или восемь. Они не рассчитывают на сильное сопротивление жриц.

— Трусы! Чего уж тут обсуждать, если они считают для себя нормальным поднять руку на женщин!

— Им нужны здания.

— Так, когда мы выезжаем?

— Поближе к вечеру. Днем у храма много народу и эти жалкие типы опасаются народного гнева. А вот тихо нападать на храмы ночью — это по-ихнему, по-лисьему.

— К нам еще кто-нибудь присоединится?

— Равгад и Лону! Как обычно.

— Всего нас семеро.

— Будем закрывать лица? — спросил Флег.

— А зачем? — хмыкнул Паркара, — пускай знают: кто с ними дрался.

— Нет сказал, — твердо Брисот, — принц против этого. Все делаем тайно. Тот, кто захочет — поймет.

— Вот жалость! Не люблю малодушничать! Все равно когда-то придется выйти открыто.

— Когда наступит этот день, мы так и поступим, Терий, а пока, силы не равны. Мы подчиняемся королю, но идем против его воли.

— Как пожелаете! Тогда закрываем лица.

— И никаких гербов. Чтобы те, кто выживет не смог говорить против нас.

— Тогда никто не выживет! — кровожадно пообещал Паркара.

И вот мы уже едем по Стекольной дороге к поселению Лэшнис. Сумерки медленно наползают на землю.

Подъезжая к месту, где располагался храм, мы миновали большой постоялый двор. К ограде было привязано восемь оседланных, готовых к выезду коней. Из дома вырывались громкие звуки и музыка. Видимо, доблестные рыцари Белого Алабанга решили перед 'благим делом' как следует подзаправиться вином и едой. Что ж, все 'благие дела' задумываются на сытый желудок и с затуманенным разумом.

— Я сделаю одну вещь, — сказал Паркара.

Он сошел с коня и, подойдя к лошадям мадариан, перерезал у них крепления для седел и поводья.

— Стоит ли! — усмехнулся Влару, — все равно мы будем с ними драться. Чем скорее — тем лучше.

— Я тоже горю от нетерпения, Флег, но пускай эти молодцы перед битвой совершат пешую прогулку при луне, — возразил барон, — это освежит их.

Мы подъехали к храму. И стали ждать. В сущности, в выходке Паркары не было особого проку. Храм был недалеко от постоялого двора, и мы отчетливо слышали крики и проклятия мадариан, когда они, высыпав на улицу, собирались сесть на своих лошадей.

— Ладно, теперь они предупреждены, что их ждут неприятности, — заметил Брисот.

— Они еще не понимают: кто это сделал, навредить с лошадьми могли даже крестьяне. Так что…

Вскоре послышались тяжелые шаги, хруст песка и веток под ногами. Громкие голоса мадариан было невозможно спутать ни с какими другими. Они по-прежнему извергали проклятия на головы хозяина постоялого двора, зловредных местных жителей и лошадей, не сумевших постоять за честь своих хозяев.

— Ну, вот мы и добрались до этого рассадника древней чумы, — грубо сказал один из компании.