— Жрицы молодые или старые? — спросил другой.

— Тебе бы все о юбках думать, Анфран!

— Они среднеспелого возраста, — ухмыльнулся третий.

— Как это?

— Ну не то, чтобы переспели, но вот…

— Я люблю молодых девиц.

— Уверяю тебя, Анфран, возраст в этом деле не главное.

— А что главное? — прикинулся наивной овечкой Анфран.

— Главное: страсть и опыт.

— Вряд ли у жриц его достаточно.

— А это мы сейчас проверим!

— Уж не собираешься ли ты….

Его фразу оборвали на полуслове.

— А что если вместо любовных утех со среднеспелым возрастом мы предложим вам немного хорошего фехтования? — сказал ледяным тоном Брисот.

— Кто это? — закричал мадарианин.

Темнота скрыла нас, и он грудью наткнулся на меч Кипра, который загородил вход в храм. Вышла луна, и нашим врагам сразу стало видно, что их ждет теплая встреча в лице врагов почти равных им по числу.

— Что это за…! — вскричал их предводитель. — Кто вы такие? Как посмели!

— Мы — защитники безобидных женщины и их домов. А вот теперь скажите: кто такие вы? Вы — насильники или жалкие убийцы?

— Мы слуги короля, и если вы не уберетесь сию минуту прочь отсюда — сильно пожалеете об этом!

— Неужели! — усмехнулся Брисот.

— Его голос мне кажется знакомым, — прохрипел мадарианин, — он похож на голос этого наглеца Брисота.

— А мой голос вам никого не напоминает? — язвительно произнес Паркара.

— А! Так вся четверка в сборе! И их собутыльники Лону и Равгад! И, наверное, этот нахал из провинции! — злорадно прокричал мадарианин.

— Мы тоже узнали вас, граф Ваверн!

— К вашим услугам, граф, — сказал я, — 'нахал из провинции' мечтает сразиться со столичными хлыщами!

— Теперь придется их всех убить, — спокойно заметил Паркара.

— Чтобы не оставлять свидетелей, — с лицемерной печалью подтвердил Караэло.

— Итак, не будем терять время, кэллы. Прошу вас! Тут отличная площадка для фехтования: земля утрамбована ногами тысяч верующих.

— Священная земля, — сказал Флег, — а вы хотели ее осквернить!

— Вы заплатите, — прошипел тот, в ком признали графа Ваверна, и началась драка.

Я буквально последовал совету Паркары и, не размышляя, по-быстрому, убил своего противника. Точнее — добил.

Потом я поспешил на помощь Брисоту, который отбивался от двух врагов и очень красивым, и, даже сказал бы, изящным ударом я пронзил ему сердце. Когда наши враги поняли, что мы бьемся с ними насмерть, они запаниковали — всем было прекрасно известно, что 'шипы' — отличные бойцы и едва меч взлетел над молодым глупцом, которого все называли Анфран, он попросил о пощаде.

Паркара, так кровожадно говоривший о смерти своих врагов, заколебался. Я уже давно понял, что наш Паркара большой добряк. Теперь он растерялся и не знал, что ему делать.

Мне стало не по себе. В сущности, многие из тех, кто примкнули к этому ордену, вошли в его ряды, были молодые наивные глупцы, в большинстве своем, младшие сыновья знатных родов. Они хотели отличиться, кто-то пошел против семьи, которая не обещала им ничего, кто-то из солидарности с другом детства — много наивных и случайных людей было среди них, и вот один из них лежал на земле и молил о милосердии.

Брисот, к этому моменту расправившись со своим врагом, увидев замешательство Терия, подошел и, не раздумывая, вонзил свой клинок в сердце юноши.

— Зачем, Брисот?! — воскликнули вместе я и Паркара.

— За тем, что этот глупец все равно расскажет о нас. Принц не хотел ненужной славы. Мы здесь за тем, чтобы защитить храмы — неважно какой ценой! Мы все давали клятву, если вы помните об этом.

— Вы пожалеете об этом! — прорычал мадарианин, который возглавил этот отряд, — наши родственники и друзья отомстят за нас.

И он тоже получил удар меча Флега. Перебив всех врагов, мы покинули это место. Я чувствовал себя почти хорошо. Только слова бестолкового юнца Анфрана о пощаде не выходили у меня из головы.

— Я знаю: о чем вы думаете, — сказал Брисот, — поверьте, мне тоже не хотелось убивать этого юношу. Но я был на войне и знаю: что такое — бесполезная игра в великодушие. За нее всегда приходится платить. Если вы помните, этот парень мечтал изнасиловать ни в чем неповинных жриц.

— Мы предотвратили нападение на храм, — в задумчивости сказал Караэло, — но что помешает завтра или в любой другой день отправить сюда с той же целью большее число мадариан и довести дело до конца.