— Вас предупредили? Это надежный источник?

— Надежнее быть не может. Нам приготовили ловушку. Следует быть осторожными, если вы не хотите играть в открытую.

Лицо Орантона сделалось мрачным. Наверное, в мозгу его вертелась мысль, что человек, информировавший о планах графа Нев-Начимо, предал его. Я не знал: кто он, и не решался спросить у принца. Хотя маловероятно, что он назвал бы мне имя.

— Надо отправить ящера в Дельфиэр и Ниму, чтобы предупредить жрецов и наших друзей. Им придется самим спасать реликвии, если храмы падут.

Когда я уходил от Орантона, мне снова показалось, что на пустынной улице мелькнула странная тень, похожая на тень Черного лиса.

Наш наблюдательный и дерзкий Льен в ту пору не мог увидеть тайну Черного Лиса такой, какой знает ее автор, и в этом мое несомненное преимущество. Льен узнает, но гораздо позже.

В месте скрытом от глаз людских и темнотой и туманом существует своя потаенная жизнь. Большинство потаенного не так уж далеко от поля человеческого внимания. Но таков человек — он столько раз не видел очевидного, и копал там, где не было клада, что стоит пожалеть беднягу за скудоумие и тщетные усилия.

В месте, о котором еще не подумал Льен, была жизнь. Правда, не в том виде, в каком привыкли наблюдать ее люди. Но она была! На глубине. В тишине. В покое. Но в какой-то момент произошло движение и застывшие образы зашевелились, и пустота наполнилась жизнью.

Сияющий, как черный бриллиант, из темноты возник молодой человек, с длинными гладко причесанными волосами, цвета воронова крыла, с чарующей улыбкой сердцееда, и с очень красивыми манерами. Бархатный костюм его переливался алмазными застежками и серебряными кружевами.

— Ну, наконец-то! — вздохнул с облегчением Дарбо, — мы уже признаться, совсем озверели в этом убежище, поджидая тебя. Рассказывай! — приказал он.

— Что бы вы без меня делали! — засмеялся Черный Лис, ибо это был он, и всем сразу стало празднично, глядя на него.

Пять пар внимательных глаз уставились на него. И те, кому они принадлежали, заслуживали восхищения.

Имитона обожала образ снежного барса, за которым скрывалась золотоволосая красавица с силой способной ослеплять людей и сокрушать землю.

Тьюна была сама красота, нежность и сила — она сиюминутно из одной красивой женщины превращалась в другую, но за всеми этими картинками скрывалась сущность творца: она могла стать и доброй старушкой, и страшным зверем, но что-то неземное, дивное, то, что нельзя описать словами, лилось от нее рекой.

Тангро также постоянно менял свои образы, но когда он затихал в задумчивости, то становился большим добрым белым слоном.

Дарбо предпочитал образ приятного тридцатипятилетнего мужчины с дружелюбным видом, светлыми волосами, голубыми глазами, но превратись он даже в урода, его пленительная сущность все равно обезоружила бы любого.

Нажуверда не имела человеческого облика — это была сама архимудрость и она чаще всего предпочитала образ птицы.

У них происходил странный разговор — они как будто и не говорили вовсе, а словно обменивались мыслями, мысли чистым потоком текли друг от друга, и вот о чем были эти мысли.

— Итак, любезные братья и сестры, — неторопливо и ласково начал Черный Лис, — странные дела творятся на Аландакии. Есть пришельцы, и они нам вовсе не друзья.

— Кто они? — отрывисто спросила Нажуверда.

— Посланники конклава, надо полагать. Один даже не подозревает, бедняга, на что обречен! Он Человек — на этой планете магов.

И ничего не ведает о той роли, которая ему определена. Вся беда в том, что, становясь людьми, мы все забываем — вот в чем главная опасность этого положения! Став узником тела, Личность не ведает что творит. Мальчишка встал на путь идущего навстречу опасностям! Он, в скором времени, получит их в полном объеме!

— Ты позаботишься об этом! — нежно улыбнулась Тьюна.

— Любезная сестричка! Я уже позаботился об этом! — торжествующе воскликнул Черный Лис. — Но парень настырный. Он возжелал выследить меня! Самонадеян, как бес!

— Есть еще кто-то?

— Кроме парня есть, по крайней мере, еще один. Пренеприятнейший тип, прикидывается магом! Вот он — наша головная боль. С ним мороки будет немало. У него есть помощники — жалкие дилетанты!

— Но зачем конклав послал сюда агента?

— Пока не знаю. Думаю, что они хотят нашего поражения.

— А может, мира? — предположил добродушный Тангро.