Журнал «День и ночь» 2010-1 (75)
вернуться

Анистратенко Ася
Шрифт:

Солдатики

Есть проблемы поважнее Сломанного паровоза, Рельсов, хрустнувших, как спички, Груды рухнувших вагонов. И солдаты, что убиты, Они вовсе и не люди, Истуканы из пластмассы — Ни семьи у них, ни дома. Есть задачи поважнее: Склеить всё, что сможешь в жизни, Зубы сжав, не устрашиться Понесённого урона. А солдатиков, убитых И опять готовых к бою, Всех собрать, сложить в коробку — Ни семьи у них, ни дома. Будет всё: глухие будни, Заплуталые исканья, Свето-тени интонаций, Бездны пауз в разговорах О влиянье полнолунья. Ведь и вправду наши души, Окрылённые в скитаньях — Где он, тот заветный дом их? С каждой жизнью всё сначала: От Москвы до Петербурга Сколько статуй командора — все за мной под громовое! Миди-флейта с барабаном. Я звоню — бросают трубку. Наплевать: давно в привычке Жить от боя до отбоя. Как хирург, решаешь быстро — Всё | Абдейт | До новой жизни! — В интонации нейтральной Креативные изломы. А соседка у подъезда, Поздоровавшись, вдогонку Молвит: «Как же вы живёте — Ни семьи у вас, ни дома!» Волны лунного прилива Обновляют Атлантиду: Там по рельсам паровозик, Там, как тени, невесомы В тихих улочках прохладных Наши вымытые души, Как солдатики в коробке — Ни семьи у них, ни дома.

ДиН стихи

Дмитрий Иващенко

Стройплощадка

Дома в тумане потонули. Дожди волынку затянули. Дохнуло осенью в июле — сырым, холодным октябрём. Но отчего-то — на мгновенье — нисходит умиротворенье, и возникает ощущенье, что мы с тобою не умрём. Дождей аккорд минорный. Слушай про небо, пролитое в лужи. А нам от жизни — много ль нужно! Растить детей. И быть вдвоём. Мои заботы непреложны: на всю семью бюджет итожить да по ночам, когда уснёшь ты, беречь дыхание твоё…
* * *
Долой покровы. Наша ночь густа, и мой крест нательный падает на твой… А после — перешёптываться станем. О детях наших. И о нас с тобой. О том, что в жизни что-то не сбылось, но всё же мы по-прежнему вдвоём, и счастье, в общем, — не игла в стогу… Медовый водопад твоих волос. Я пью медовый водопад волос и на плече дыхание твоё, как водится, ночами берегу.
* * *
В жёлтой дымке — разрез карьера да массивы породы серой… Подставляют БелАЗы спины, в кузова принимая смесь: эти камни, песок и глину. Экскаватор, свой ковш подкинув, черпанул синеву небес. И от буро-взрывных работ, как в падучей, земля трясётся… В рыжий зев котловины солнце раскалённое масло льёт.

Каменщик

При деле ты. И, стало быть, в порядке. Ты почестей в почёте не искал… Растёт стена твоей кирпичной кладки. Проверена отвесом вертикаль. В движеньях точен ты и нравом весел. Кирпич в раствор влипается. Потом на швах излишек выдавленной смеси ты ловко подрезаешь мастерком. А в перерыв заштопываешь робу, от дыма сигареты щуря глаз… Пересказать свою судьбу попробуй — судьбу расскажешь каждого из нас. «Фазанка», армия да производство. Дни праздников — на месяцы труда. И дочь на выданье, и сын подрос твой, и голова твоя уже седа. Бывает, что прихватит поясницу. Бывает, бьёт бодун — не без того. Но чувство правоты в тебе теснится, когда лицо солёное лоснится и торжествует кладки мастерство.

Стройплощадка

Здесь все, молодой и старый, пашут — за милый мой. Вручную — кряхтячим паром — взяли бетон большой. И харкаемся мокротой. И отираем пот. Под краном, где грязь да грохот, вдатый стропаль орёт. Гружённый ЗИЛок стакатто выдал и вновь застрял… Работа у нас такая, — каждый квартал — аврал. Но как бы ни было трудно, знаем наверняка, что хлеб наших чёрных будней — стимул для мужика. Бетон и монтаж консолей переведём в рубли. Земеля, покурим, что ли?.. Мозоли ладонь прожгли.
* * *
Мой сентябрь, золото пера!.. Прель булыжника и травостоя. Хорошо бродить по вечерам в пойме обмелевшего Китоя. Вон гоняют мячик пацаны, на ветвях вороны раскричались, а на пику медную сосны туча наплывает величаво. Здесь, уставшие в походах рьяных восемьсот далёких лет назад, выпивали кони Чингисхана. в водах растворившийся закат. Хорошо вдыхать прохлады шёлк и внимать берёзе в белых джинсах. Родина, я здесь тебя нашёл и печали светлой приобщился. И в дыму оранжевой листвы, и в хандру дождей с вороньим граем — ты руками веток шелести, за собой желая увести, чётки вечеров перебирая
* * *
Уж над лесом закат буравит терракотовую штробу… Самосвалы ссыпают гравий, и бульдозеры грунт гребут. Здесь прокладываем дорогу. Торсы голые. Пыль да пот. В перекур бывший зек Серёга байку лагерную загнёт. За спиной — километры трассы. Сколько их ещё впереди! А сосняк, от заката красный, сердце грубое бередит. Мы в асфальт закатаем дали — будет память о них легка… Да в стихах моих оседают пылью пепельные облака.

ДиН антология

100 лет со дня рождения

Павел Васильев

Вифлеемские звёзды российского снега

И имя твоё, словно старая песня, Приходит ко мне. Кто его запретит? Кто его перескажет? Мне скучно и тесно В этом мире уютном, где тщетно горит В керосиновых лампах огонь Прометея — Опалёнными перьями фитилей. Подойди же ко мне. Наклонись. Пожалей! У меня ли на сердце пустая затея, У меня ли на сердце полынь да песок, Да охрипшие ветры! Послушай, подруга, Полюби хоть на вьюгу, на этот часок, Я к тебе приближаюсь. Ты, может быть, с юга. Выпускай же на волю своих лебедей, — Красно солнышко падает в синее море И — за пазухой прячется ножик-злодей, И — голодной собакой шатается горе. Если всё, как раскрытые карты, я сам На сегодня поверю — сквозь вихри разбега, Рассыпаясь, летят по твоим волосам Вифлеемские звёзды российского снега.