Шрифт:
Хендрике
(потупясь)
Он одинок. Он год уже вдовец.Пастор
А ты — девица?Хендрике
Я — вдова сержанта.Пастор
До слуха моего дошло, что вы Погрязли оба в гибельном разврате.Хендрике
(волнуясь)
Не верьте, пастор, голосу молвы: Я помогла вдовцу в его утрате!Пастор
Допустим, дочь моя, что это так. Мужчина овдовел, а ты и рада! Но церковью не освященный брак Всё ж есть разврат, ведущий в лоно ада.Хендрике
Да грех ли — помощь?Пастор
Я тебя прерву. Скажи во имя вечного спасенья: Ты с ним живешь как с мужем?Хендрике
Да… живу…Пастор
Тогда приди в общину в воскресенье.Хендрике
Зачем?Пастор
(грозно)
Молись, распутница, творцу! За любострастно с чужим мужчиной Тебя зовет, как блудную овцу, На строгий суд церковная община!Хендрике
(плача)
Ужесли беды, так со всех сторон! За горем горе! Господи, за что же?Пастор
А чтоб сильней почувствовал и он Удар карающей десницы божьей,— Ты передашь ему мое письмо.(Дает Хендрике письмо.)
И для него в общину вызов это.Хендрике
(плача)
Недаром он вчера разбил трюмо. Я говорила: скверная примета!Пастор уходит.
2
Входит Рембрандт
Рембрандт
Ты плачешь, Стоффельс?Хендрике
(вытирая слезы)
Что вы, сударь! Нет.Рембрандт
Я вижу: плачешь!Хендрике
Может быть… Немножко…Рембрандт
О чем же ты?Хендрике
Глаза мне режет свет, Что с набережной падает в окошко… Да это вздор! Хотите, барин, есть?(Вынимает из печи кушанья.)
Вот колбаса с подливкою капустной, Здесь пирожки, тут суп со спаржей есть,Рембрандт
Нет… Мне сегодня почему-то грустно. Ты помнишь, как хозяйка умерла И как в гробу лежала в платье бальном, Как амстердамские колокола Над шествием звонили погребальным, И как она любила этот дом С уютным садом, с тихим бельэтажем, Как в катафалке, под уздцы ведом, Шел черный конь, украшенный плюмажем, Как нищие за белым гробом шли, А в нем желтел ее невинный профиль, И как на Зюдерзее [22] корабли Прощались с ней… Ты снова плачешь, Стоффельс?22
Гавань в Амстердаме.