Гловитц оглядел зал, производящий своими необустроенными сотами гнетущее впечатление. На мгновение приобрёл крокодилью форму, истинную форму рептилоида, и взгляд его длинных прозрачно-зелёных глаз наполнился дымящейся угрозой.

Кличку Джокер он придумал себе сам, когда Вьюгин знакомил его с обязанностями «экстрасенса на побегушках». В миру его знали под именем Сильвестра Первицкого.

В конце восьмидесятых прошлого века он окончил юридический факультет МГУ, но по специальности проработал всего два года, после чего ему предложили работать в милиции. Но не оперативником или юристом, а сотрудником, способствующим поимке насильников и убийц с помощью иных методов. К тому времени он уже мог «видеть невидимое», хотя и не участвовал в телевизионных шоу типа «Битва экстрасенсов», и пользовался успехом у приятелей, терявших часы, кольца, документы и кошельки с деньгами. Находил почти всё, на что наконец и обратил внимание давний знакомый Сильвестра Афанасий Вьюгин, тогда ещё капитан ФСБ. Он же посоветовал ему применить свои способности и на другом поприще.

— Это на каком же? — скептически заинтересовался Сильвестр.

— На криминальном, — серьёзно ответил Вьюгин; он вообще был очень серьёзным и ответственным человеком.

— Искать ворованное? — хмыкнул Сильвестр.

— Ворованное с успехом ищут другие люди, специально обученные, а ты мог бы помочь искать пропавших людей, а то и бандитов, убийц, насильников. Могу свести с кем надо. Или не нравится перспектива?

— Думаешь, мне это надо?

— Думай сам.

Сильвестр честно думал два дня. И согласился. Так он начал работать на угрозыск, а потом и в отделе МУРа по особо тяжким преступлениям. Через год, имея богатый опыт работы с криминальным миром, зная все его сильные и слабые стороны, он перешёл в «контору», опять же — следуя совету Вьюгина, уже ставшего к тому моменту майором и начальником отдела по изучению психофизических феноменов.

Работа на «контору» оказалась гораздо более интересной и разнообразной.

Приходилось искать не бандитов, а разведчиков за рубежом и шпионов в родном Отечестве, оберегать новейшие подводные лодки и суперсовременные космические корабли, спасать людей, попавших в беду, и предвидеть изменения социальной обстановки в том или ином регионе России. Преимущественно — на Северном Кавказе и в Краснодарском крае.

После командировки в Алма-Ату, где команда Вьюгина помешала разработчикам «революции свиста» довести дело до конца, Джокер попросил у Афанасия отпуск. Он действительно устал и нуждался в отдыхе, моральном и физическом. А так как задумывался план отпуска давно, то есть путёвка была куплена заранее, выбран район вояжа — остров Тенерифе, то и полетел он туда практически на второй день после возвращения из Алма-Аты.

Полетел один, поскольку был не женат, а подругу Диану брать с собой не захотел. Уж очень настойчиво она добивалась семейной жизни, уговаривала его сыграть свадьбу, и полёт вдвоём на Канары восприняла бы как первый шаг к осуществлению мечты. А он, честно говоря, жениться пока не спешил, несмотря на то что Диана была симпатичной девушкой, хотя и склонной к полноте.

Впрочем, и он уродом не был: метр семьдесят девять, рыжеватая аккуратная «шкиперская» бородка, разноцветные глаза, упрямая складка губ, достаточно широкие плечи. Мужик на пять с минусом, как он иногда шутил в кругу друзей: меньше того, чего хотелось бы, но больше того, чего заслуживал. Короче, жить можно и с такими данными, жениться нам ещё рано, так что полетели, друг Сильвестр (спасибо папаше за имя), на Канары.

Словечко «Канары» почему-то ассоциировалось со словом «нары», но об этом он старался не думать.

Семнадцатого сентября самолёт компании «Российские авиалинии» после одиннадцатичасового перелёта доставил Джокера в аэропорт «Рейна София» на Тенерифе, на южной оконечности острова.

Зная, где располагается отель «Плайя де лас Америкас», он не стал дожидаться трансферной маршрутки, собиравшей всех пассажиров до отеля, взял такси и уже через час был в отеле.

Здесь его ждал однокомнатный «сингл», где Джокер и поселился, с удовлетворением почувствовав себя «белым человеком». Русских туристов здесь было немного, их уважали, в отличие от средиземноморских курортов, и обхождение проявлялось во всём.

В этот день он никуда не поехал, оглядывался, с подключением экстрасенсорики.

Позагорал на пляже, с опаской оценивая чёрный песок; все пляжи острова были покрыты этим вулканическим песком чёрного или тёмно-серого цвета. Обошёл территорию отеля, заглянул в бар на берегу океана, под парусом, в ресторан «Джардин», посидел вечером на веранде, опять же на берегу океана, заворожённый его бесконечностью и блеском, и пошёл спать.

Одиноких девушек в отеле хватало, и многие с интересом к нему присматривались, однако Сильвестр дал себе слово не знакомиться «без сопутствующих обстоятельств» и слово сдержал.

Наутро он сел в автобус и поехал в столицу Тенерифе — Санта-Крус. Хотелось посмотреть на столичные достопримечательности, описанные в красочных рекламных буклетах, а по пути полюбоваться на центральный вулкан острова, создавший, по сути, весь его горный облик.

Столица его разочаровала, несмотря на обилие магазинчиков, кафе, ресторанов, бутиков и парков с великолепными коллекциями кактусов.

Вулкан, наоборот, порадовал своей величественностью и грозным молчанием. На гору туристов не пускали, близилась зима, вершина укрылась снегом, но и с подножия вулкан впечатлял рисунком застывших лавовых потоков и формой утёсов. Тем не менее экскурсией Сильвестр остался доволен и вечером с хорошим настроением посидел в ресторане отеля, потягивая вполне приличное местное вино.

Неожиданно к нему подсела красивая брюнетка в короткой юбочке и полупрозрачной маечке, натянутой на высокой груди. Карие глаза её призывно мерцали.

— Вы ирландец? — спросила она по-английски.

— Почему ирландец? — удивился он, отвечая также по-английски.

— Все ирландцы рыжие и носят шкиперские бородки.

— Не думаю, что все. Но я русский.

— Русский? — теперь уже удивилась незнакомка. — Русские так себя не ведут.

— А как они себя ведут?

— Очень несдержанно, пристают к женщинам, пьют крепкий алкоголь, ругаются, шумят.