Накануне не знаю чего
вернуться

Миллер Лариса
Шрифт:

«Хоть всё погаси…»

Хоть всё погаси, что-то вспыхнет, ей-богу.И лист золотой упадёт на дорогу,И что-то вдали будет брезжить и мреть,Заставит идти и не даст умереть.Хоть всё погаси, будет тьма выносима,Поскольку живая душа негасима.

«Жизнь идёт, и ты не вечен…»

Жизнь идёт, и ты не вечен.И утешить вроде нечем.Да и надо ль утешать —Чувства острого лишать,Что на свете всё предельно,Потому что жизнь смертельна.

«А я всё жду подарка…»

А я всё жду подарка,Всё вешаю чулок.Ничтожнее огаркаОстатней жизни срок.И это ль не умора —До самой сей порыНадеяться, что скороПоявятся дары.

«И чтобы пенье не кончалось…» 

Юле Покровской

И чтобы пенье не кончалось,Чтоб петь всё время получалось,Чтоб звук, однажды замерев,Рождался вновь. Чтоб был напевНеповторимым и текучим.Наверно, ты вот этим мучим.Любая пауза страшит.А вдруг Господь тебя лишит(Бывает и такая кара)Столь незаслуженного дара.

«Иду всё дальше…»

Иду всё дальше. А левейСадится солнце. А с ветвейСлетают листья – жёлтый, красный.А впереди исход неясный.Неясный разве? Вот и пруд.И листья, что покорно мрут,Бесшумно на воду ложатся,Мешая небу отражаться.

«И несмотря на все потери…»

И несмотря на все потери,Живу я, обещаньям веря.И лес, который обнищал,Мне море света обещал.И день, который гас так скоро,Мне обещал златые горы.На счастье или на бедуЯ всё обещанного ждуИ всё протягиваю рукиПри каждом еле слышном звуке.

«Хватит тебе голосить…»

Хватит тебе голосить, голоситьИ о несбыточном чём-то просить.Ты здесь не первый, не тысячный даже.Все загибались от тяжкой поклажи,И никогда никого не спасли.Все до конца свою ношу несли.Сердце болело, колени дрожали,Но нагружали живых, нагружали.

«Я иду, увязая в осенней грязи…» 

Я иду, увязая в осенней грязи.Порази меня, жизнь, новизной порази.Порази чем-нибудь до сих пор небывалым.Я иду по путям твоим шагом усталым.Что поделать со мной? Я сама не нова.Не нова, как пожухлая эта трава,Как летящий мне под ноги листик дубовый,То ли мёртвый уже, то ли к смерти готовый.

«Ты наклонись, а я шепну…»

Ты наклонись, а я шепну,Не нарушая тишину.Так хорошо с тобой, мой милый.Вот снег летает легкокрылый.Он – видишь? – тает на лету.Люблю вселенскую тщетуИ выжить жалкие попытки,Терпя потери и убытки.Вот тает снег под фонарём.И мы когда-нибудь умрём.Умрём в счастливом заблужденье,Что смерть – души освобожденье.

«А если прокрутить назад…»

А если прокрутить назадВсю эту плёнку – будет сад,В котором вишни дозревают,И гнёзда ласточки свивают,И яблони до самых крыш,И спит в коляске наш малыш,И я в купальнике открытомТружусь, склонившись над корытом,И пена мыльная густа,А ты малину ешь с куста,И мы ещё почти в началеДороги нашей. И печалиСветлы, как говорил поэт.Куда ни глянь, повсюду свет,И я живу, себя не мучаСознанием, что жизнь летуча.

«Рождённого под небесами…»

Рождённого под небесамиСнабди земными адресами.Пусть он не будет одинок.Ты стольким, Господи, помог.Пусть он в объятьях спит ночами,Пусть упивается речами Нежнейшими.Пусть будет он Доверчивым, как детский сон,Пока Ты не поставишь точку,Заставив гибнуть в одиночку.

«Всё было…»

Всё было – и кровь, и расстрельные списки,Баланда тюремная в погнутой миске,И пытки, и дым смертоносных печей,Но снова ты млеешь от нежных речей, Земное дитя, неразумное чадо.И снова ты солнышку вешнему радо,И снова ты греешься в вешних лучахИ бродишь в лесу при осенних свечах.

«Любить душой неутолённой…»

Любить душой неутолённойКрай неба, вечно удалённый.Край неба – алые мазки —Любить до боли, до тоски.Любить любовью безнадёжнойНебесный край. Его тревожныйМеняющий оттенки цвет,Сходящий медленно на нет.

«Тихо живу…»

Тихо живу. Никуда не спешуИ над тобой, мой родной, не дышу.Только бы всё это длилось и длилось.Целую жизнь бы об этом молилась.Рядом с тобой мне светло и тепло.Только бы время неспешно текло.Только бы слышать, как ходишь и дышишь.Только бы знать, что и ты меня слышишь.