При жизни разве умирают? При жизни моются, стирают, Целуются, растят детей, Едят. Да мало ли затей?При жизни разве умирают? Младенцем в кубики играют, Юнцом несут прекрасный бред. Покуда живы смерти нет.
«Девочка с высоким лбом…»
Девочка с высоким лбомВ чём-то сером, голубомНа картине старой очень.Кто сказал, что мир непрочен,Если смотрит до сих порДевочка на нас в упорВзглядом светлым, безмятежнымВ платье, льющемся и нежном,Приглашая: «Не спеши.Поживи со мной в тиши.Отдохни со мною рядомПод моим недвижным взглядом».
«Я люблю эти долгие проводы дня…»
Я люблю эти долгие проводы дня,Что меняет цвета, покидая меня.Я его провожать начинаю с зари.«Что-нибудь мне на память, – прошу, – подари».Он мне дарит тепло в середине зимы,И на лужах узор ледяной бахромы,И оттаявший пруд с небесами в пруду,И подарок, который я после найду.
«Хоть верится слабо в счастливый конец…»
Хоть верится слабо в счастливый конец,Но каждый в душе – желторотый птенецИ ждёт не войны, не болезни, не шторма,А чьей-то опеки и сладкого корма.И даже поживший, усталый, седой,Он верит, что он под счастливой звездойРодился, и дальше – не смертные муки,А чьи-то большие и тёплые руки.
«– Ещё далеко ли?..»
– Ещё далеко ли?– Докуда? Докуда?– До звёздного часа, до счастья, до чуда,До лучших времён, до не знаю чего,До отдыха чаемого моего?– Всё будет. Всё как-то должно разрешиться.Осталось немногое – жизни лишиться.
«Мы с тобой приземлились…»
Мы с тобой приземлились, сложивши крыла.День был белым, и ночь тоже белой былаИз-за снега, что свой совершал перелётВсе глухие ночные часы напролёт.Мы глядели на снег, что летал и леталИ земные прорехи бесшумно латал,И, присев на земное блескучее дно,Из двух тел превратились мы в тело одно.
«Всё белое – и верх, и низ…»
Всё белое – и верх, и низ.Вопрос мой в воздухе повис.Ответом только снег скрипучий.Я повторю на всякий случай.А впрочем, надо ль повторять?Не лучше ль с радостью нырять,Нырять с головкой в море света,И от Творца не ждать ответа,И жить, не зная, почемуПонадобились мы ему.
«Так рано глаза начинают слипаться…»
Так рано глаза начинают слипаться.А утром мне так тяжело просыпаться.Так рамки земные для жизни тесны.Зато так воздушны и сладостны сны.И я в этих снах молода, легконога,И всё мне подвластно – любая дорога,Все близкие живы и рядом они.Будь милостив, ангел, и сон мой храни.Позволь со мной рядом побыть моей маме,Такой молодой с золотыми кудрями.
«Тебя помилуют, не бойся…»
Тебя помилуют, не бойся.Ложись и с головой укройся.Ложись и спи лицом к стене.Ночной покой всегда в цене.Дыши всю ночь легко и ровно.Да будут те, с кем связан кровно,Хранимы ангелом самим.Да будет ангел сам храним.
«Осыпается небо родное…»
Осыпается небо родное.Серебрится пространство земное.Прямо с неба летит серебро.Поживём, коли дали добро.Поживём, коль пожить разрешили.Мы сегодня так счастливо жили,С небесами столь хрупкую связьСохраняли, весь день серебрясь.
«Так надо, чтоб легко дышалось…»
Так надо, чтоб легко дышалось,Но почему-то сердце сжалось,И улыбаться нету сил,И если бы Господь спросилЧто ранит, что дышать мешает,Желанной лёгкости лишает,Терзает душу, застит свет,Я разрыдалась бы в ответ.
«Таянье. Таянье…»
Таянье. Таянье. Всюду вода.Не расставаться бы нам никогда.Господи, и на путях своих талыхНе разлучи нас – детей Твоих малых.Не разведи нас и не разлучи.Нынче Твои ослепили лучи.В мартовских водах Твоих утопая,Рядом с любимым иду, как слепая.
«Воздух прозрачный…»
Воздух прозрачный, хрустальные трели.В марте легли, а проснулись в апреле.Травы пугливы, и дымчаты дали.Мы здесь когда-то уже побывали,Что-то шептали о листьях узорныхИ о надеждах своих иллюзорных.
«А далее, далее – с красной строки…»
А далее, далее – с красной строки,С дыхания свежего, с лёгкой руки,С рассветного блика, с дрожащей росинки,С замысленной, но не рождённой картинки,Со звука, что только что был тишиной,И с линии рвущейся, волосяной.
