Шрифт:
– Я хотел этого уже час назад. Чарли взял желтую бумажку.
– В заказе написано другое.
Джим прикусил губу и заговорил размеренно и спокойно:
– Сигнал включается на каждом левом повороте независимо от того, жму я на кнопку или нет. Я хотел бы, чтобы вы взяли свои инструменты и провели техобслуживание так, чтобы в будущем я не слышал сигнала каждый раз, когда поворачиваю влево.
– Вы хотите, чтобы мы отключили сигнал? Боюсь, это невозможно. Противозаконно.
– Нет, я хочу, чтобы вы его починили.
– Его уже починили.
– Нет, не починили.
Чарли снова нажал на кнопку. Сигнал загудел.
– Девяносто шесть долларов.
– Девяносто шесть долларов!
– Стандартный тариф. Ремонт сигнала. Вот книжка, там все написано.
– Но сигнал не был сломан!
Чарли с прищуром посмотрел на Джима.
– Мистер, вы уже битый час утверждаете, что сигнал не починили. Теперь выясняется, что он с самого начала не был сломан. По-моему, вы темните.
– Ничего я не темню.
– Ну-ка плати за ремонт!
– А как же гарантия?
– На не обязательное обслуживание не распространяется.
– Что?!
– На грубость нарываешься?
– Нет, не нарываюсь. Джим достал чековую книжку.
– Мы не принимаем чеки от частных лиц.
Джим сходил к банкомату и заплатил наличными. Потом сел в машину, пристегнул ремень и включил радио. Хлоп!
Сработала подушка безопасности.
Из мастерской показался Чарли с масляным щупом.
– Что это хлопнуло?
Джим показал на надувшуюся подушку.
– Я включил радио.
– Сработала подушка безопасности.
– Я заметил.
– Так ездить запрещено.
Джим поехал домой с новой, приобретенной за свой счет подушкой. Чтобы не злить гудками других водителей, вместо каждого левого поворота он проезжал лишний квартал и три раза сворачивал направо. Наконец Джим добрался до улицы Спинорога и завернул к дому.
На веранду вышла Марта.
– Это ты там сигналишь?
7
В доме 857, что по улице Спинорога, на изрядно замызганных диванах валялись шестеро студентов из Южнофлоридского университета. По телевизору шел «Волшебник страны Оз» – без звука, зато под мощный аккомпанемент «Темной стороны Луны» «Пинк Флойд». В комнате наличествовал всего один учебник, и тот – под ножкой шаткого кофейного столика. На вышеуказанном столике исходила дымом большая пластмассовая трубка. Дверь на улицу была распахнута настежь.
Один из студентов подошел к холодильнику и нажал на рычаг, торчащий прямо из дверцы. В пластиковый стакан, из которых пьют на стадионах, полилась желтая струя. Студент вернулся в зал и кивком приветствовал остальных. Те кивнули в ответ.
– Брат.
– Брат.
– Брат.
– Брат.
Студента с пивом, веснушчатого белого верзилу с рыжей «афро», звали Берни. Если вести отсчет по часовой стрелке от портрета Че Гевары и гватемальской оолитовой курительницы благовоний в форме лягушки, следующим шел Фрэнки Паньетти по прозвищу Клэптон. Клэптону не давали покоя лавры рок-музыканта; рассудив, что на бас-гитаре легче всего притворяться, что умеешь играть, он заделался басистом в группе под названием «Бей барабанщика» (других инструментов, кроме бас-гитар, они, понятное дело, не признавали). Микросхема, в миру Чип Перкинс, распотрошил на кухонном столе четыре компьютера со свалки и сейчас пытался взломать компьютерную сеть Пентагона с помощью переконфигурированной копии игры «Кровавый футбол 6.0». Джеб Янгблад, некогда ярый баптист, ныне Сиддхартха, поселился в доме всего неделю назад. Нечаянно проглотив печенье с коноплей, он впервые в жизни осознал свое «Я» и до сих пор бродил в солипсическом тумане. Уильям Мосс (Старейшина), сорока двух лет, отличался особым талантом распределять учебные часы между семнадцатью предметами так, чтобы не дай бог ни один не закончить; Мэнни Вассерман, Доходяга, попросту ушел в «академ». В настоящий момент он выскребал из трубки остатки крэка. Студенты специализировались соответственно на английской филологии, философии, английской философии, французской поэзии, истории искусства и вообще ни на чем. Все шестеро не сомневались, что после окончания вуза без малейших усилий со своей стороны найдут легкую и высокооплачиваемую работу.
– Глядите! – закричал Доходяга, тыча пальцем в экран телевизора. – Кино идеально синхронизируется с альбомом! Стук сердца из «Темной стороны» как раз тогда, когда Дороти прикладывает ухо к груди Железного Дровосека. Видите? Только не говорите, что это совпадение! «Флойды» все спланировали. Гении, мать их!
Он поджег трубку.
– Как, говоришь, ты это сделал? – спросил Берни.
– Ждешь, когда лев в начале фильма рыкнет второй раз, а потом запускаешь альбом.
Фрэнки Паньетти, то бишь Клэптон, встал рядом с телевизором и заиграл на воображаемой гитаре. Старейшина покачал головой.
– Флойды играют в си миноре. Фрэнки бросил взгляд на «гриф»:
– Твоя правда! – и переставил пальцы.
Берни снова сходил за пивом; Сиддхартха забился в угол и, обливаясь слезами, смотрел на отпечаток своего большого пальца.
В двери вырос Лэнс Бойл.
– Слушаем «Темную сторону» под киношку, вот как? – спросил он.
Студенты подскочили и повернулись к нему. Лэнс прошелся по комнате, как декан Вормер из фильма «Зверинец». Студенты спрятали наркотики и прочие парафеналии за спины.