У меня под столом всегда стояла сумка с набором полярника. Потому что днем готовишь съемку в офисе, а вечером идешь на площадку. А на улице зима-зима. Я переодевалась в офисном туалете. Носки по строгой системе: сначала тонкие, потом еще тонкие, потом чуть потолще. Потом тонкие штаники. Еще раз шерстяные носки, чтобы натянуть сверху на штаны — ни щелочки для зимы остаться не должно.

Потом комбинезон. Водолазка. Тонкая красная кофта. Толстая синяя кофта. Свитер. Толстовка. Все должно быть именно в этом порядке, подгоняешь каждую складку, тут система. Пакуешься в шарф. Шапка.

Наконец, куртка.

Поднимаем воротник…

Все!

И тут ты понимаешь, что блииииииин… Обувь не одела, а теперь не согнешься!..

УМРУ!!!

Стоишь, жарко, шапка колется, все эти шкуры снимать, потом одевать, ты потная уже, туалет кафельный, под дверью бегают, зовут… Меня такой псих разбирал в эти моменты!!! Как бы дала!!! Я обувью унитаз била.

Когда мы снимали, было очень холодно. Хоть ты забегайся — замерзаешь за час. А бегала я быстро, очень быстро — из одного конца улицы, в другой. У меня шапка была неудачная. Я после смены уши и лоб ею в кровь стирала, потом вся в корочках ходила.

Но и это не главное. Самое страшное — Захотеть На Площадке В Туалет. Потому что — РАЗДЕВАТЬСЯ!? Да лучше сразу обоссаца.

Один раз у нас смена длилась 42 часа. Я чуть не вскрылась! Пока снимался фильм, муж переучился спрашивать «Ты во сколько придешь?» на «Ты сегодня придешь?»

Мы работали сутками, мы не спали, мы не ели, мы умирали.

Я ненавидела эту работу!!!

Я жить без нее не могла.

Я сейчас очень скучаю по ней. Тоскую. Оказывается, так хорошо мне никогда не было.

Я помню, что был конец смены. Снимали на проспекте Вернадского погони автомобилей. Семь часов утра. Скоро небо порозовеет от бесстыдного солнца, которое прет и не краснеет. И ты как Настенька из народной сказки, в которой надо было успеть связать чулочки до рассвета, семенишь ножками, наверх поглядываешь и приговариваешь: «Не вставай, солнышко, не торопись, батюшка…» А этот круглоголовый батюшка вверх лезет, лучи свои везде рассовывает, желтой грудью вперед таращится и ни-по-чем ему! А нам надо успеть до рассвета погоню снять, очень надо успеть!.. Потому что если машины мчались до угла ночью, а завернули за него днем, то зритель не поймет. Нееет, не поймет…

А мы не успеваем, катастрофически не успеваем!!! В одном конце улицы стоит Андрей, второй режиссер, сейчас по графику должны снимать сцену с карданом. А кардана — нет! То есть он есть, но в другом конце улицы. Проспект Вернадского — он горами. Почти весь горами и рация из-за этого не берет. А Андрей стоит и говорит в рацию: «На площадку нужен кардан, принесите кардан…» Вся группа убитая, еле ноги таскает, мысли только о смерти. А Андрей повторяет: «Кардан, кто-нибудь меня слышит, кардан, нужен кардан, на площадку кардан…» Он уже сам убитый, он сам себя не слышит, как зомби, речитативом — кардан, кардан…

Андрюха вообще мировой парень. Я поражаюсь, сколько он работает. Подозреваю, что на солнечных батареях, а ночью на аккумуляторах.

А я рядом стою. «Постановщики… Кто-нибудь… Кардан…» На Андрюху уже внимания никто не обращает. Какой кардан, блять?! СПАТЬ!!! «Кардан, где кардан… Давайте кардан…» И я понимаю, что если сейчас сама не найду этот долбанный кардан, не принесу на эту долбанную площадку и не поставлю перед этой долбанной камерой, то мы вообще отсюда не уйдем и я обоссусь прямо здесь.

На мне триста кофт, мне жарко, мне холодно, я хочу ссать и спать тоже хочу, ноги вообще не поднимаются, бум-бум ими по улице, бум-бум… и на фиг мне это надо… бегом, бегом… еле-еле… в горку… умру… жарко… бум-бум…

Поднимаюсь. Стоит грузовик, кузов открыт, из него торчит кардан. Рядом с грузовиком стоит постановщик в шапке типа петушок и ковыряет антенной от рации в ухе. Светлеет, но еще темно. Он приглядывается и видит, что из-за горки наплывает какое-то пыхтящее чмо (это я). Чмо отдувается на бегу и кричит, что «мы там …, а ты тут …, и если ты не …, то мы там …, и какого … ты здесь, если …, …, …, а ты …, …, … понял, …, или нет, …?»

А постановщик в петушке отвечает: «Алеся, куда я потащу эти карданы?» (ну, он не так сказал, но смысл тот). А у нас два запасных кардана с собой было, то есть всего три на съемку взяли. «Алеся, куда я потащу их, на машине же надо везти!»

Девочки, кардан — это такая громадная железная труба, которая крепится в брюхе машины и что-то она там вращает. Короче, такая длинная тяжелая дура, очень тяжелая. Особенно если от грузовика, а у нас была именно от него.

У нас в фильме эпизод с карданом вообще очень интересный, потом сами увидите. Условно говоря, по сюжету человек его легко берет в руки. А поскольку эта дура жутко тяжелая и таскать ее нереально, то бутафоры сделали пенопластовые карданы. Если близко смотреть — ни за что не догадаешься! Натуральный кардан!!! В руки берешь — граммов 200 весит, не больше.