Игорь слишком хорошо помнил свой разговор с отцом, пусть уже и прошло почти три года. И помнил, как тот сказал, что не следует ему, взрослеющему парню проводить столько времени с девочкой, которая приходится Игорю сестрой.

Он тогда смотрел на отца и не мог понять, о чем тот толкует?

Ведь они же сами радовались, что Ира и Игорь всегда вместе -- нет проблем, всегда есть кому присмотреть за ней, кому проверить уроки у младшей, и позаботиться об ужине или сорочке для брата, когда взрослым было некогда, из-за работы в две смены.

Их сразу приучили все делать самостоятельно, и они послушно жили так, как понимали, и как считали правильно.

Игорь не мог понять, отчего им теперь нельзя жить в одной комнате, если раньше возражений не поступало даже когда Ирка приходила к нему в постель ночью, проснувшись от очередного кошмара. Сколько ночей они спали вместе - родители только улыбались. А теперь краснея и спотыкаясь что-то говорили о том, насколько неправильно им так тесно общаться.

Тогда Игорь задал один единственный вопрос - "почему?".

Ему почти исполнилось четырнадцать, но несмотря на то, что Игорь вроде бы не был глупым -- он не понимал, что не так в том, что еще вчера считалось нормальным.

Отец смутился, глубоко вздохнул и, внимательно посмотрев на сына, медленно произнес.

– Понимаешь, нам с мамой кажется, что ты слишком сильно любишь ее, больше, чем обычно любят братья своих младших сестер. И чересчур балуешь Иру, - тяжело произнес его папа.

Игорь молча смотрел на него. И все равно не мог понять.

Да, он любил Иру. Больше или меньше -- Игорь не знал, ему не с чем и не с кем было сравнивать.

Она была смыслом его жизни все последние семь лет. Он заботился о ней каждую минуту каждого дня, и разве не для этого они были даны друг другу? Разве не к этому подталкивали их родители, все время оставляя одних и напоминая, что они должны стоять горой друг за друга?

У него была она, у нее -- Игорь. Все так, как он и обещал сестре, пусть сам уже смутно помнил день похорон дяди Паши.

Наверное, отец решил, что сын все понял, потому больше ничего не объясняя продолжил разговор.

– Мы одно время даже думали о том, что тетя Мила и Ира переедут куда-то, но им одним не протянуть, это слишком сложно, и нам без них уже совсем по-другому будет, привыкли мы все как-то вместе. Вот и порешили на этом.

Игорь молча кивнул. Из всего последнего предложения он понял только то, что если они с Ирой не согласятся жить в разных комнатах -- их могут вообще отнять друг у друга.

Игорь такого допустить не мог. И если родителям казалось, что он слишком сильно ее любит, значит Игорь должен будет постараться разубедить взрослых в этом.

И он старался, правда старался, ощущая, как каждый раз заледеневает что-то внутри при виде ее обиженных, полных горя и непонимания глаз. Игорь сжимал руки в карманах и отворачивался от Иры, когда она спрашивала, чем его расстроила, и почему он больше не разговаривает с ней, не обсуждает то, что всегда обоим было интересно. Не желает выслушать ее, помочь, посоветовать.

У них никогда не было секретов. Игорь знал все тайны Иры и посвящал сестру во все свои мечты и интересы.

Так было раньше. Теперь у него существовал свой секрет: если Игорь хотел, чтобы Ира была рядом, он должен перестать замечать ее.

И с того времени он строго следил за собой и каждым своим словом, жестом, движением, чтобы родителям не к чему оказалось придраться.

Видеть, как она обижается на него -- было больно. Он не знал ничего, что могло бы сравниться с тем мучительным ощущением, каждый раз возникающим в душе, когда Ира с восторгом вбегала к нему, о чем-то рассказывая, или принося что-то, чтобы поделиться новостью, а потом ее глаза гасли, наткнувшись на его холодный и безразличный взгляд. И он знал, какие мысли появлялись у Иры в сознании -- что и он, Игорь, "уходит" от нее, как когда-то "ушел" Ирын отец. Не сомневался, что сестра именно себя считает во всем виноватой, потому что слышал, как она тихо плачет за стенкой соседней комнаты ночью, уходя из его спальни после выполнения домашних заданий. Но, закусывая кулак, чтобы напомнить себе, почему не может ей что-то объяснить, неподвижно лежал в своей собственной кровати и слушал этот тихий плач.

Сейчас, спустя три года, Игорь знал и понимал гораздо больше. Он всегда умел находить и анализировать информацию. И никогда не лгал себе в выводах.

Его родители не ошиблись -- он любил Иру. И любил ее не так, как любой брат будет любить даже родную сестру. Он любил ее, как единственное, что вообще существовало в мире. Как любят тех, без кого не могут жить.

Может и слишком громкое заявление для его возраста, но так было и ничего не изменилось после этих трех лет. Только стало сильнее, поменяло плоскость.