— Ты встретишь врага, отдохнувшего и полного сил, — подвел итог Кассий.

— Абгар утверждает, что скоро начнутся оазисы, где мы сможем отдохнуть и пополнить запасы воды. Так что силы римлян и парфян сравняются, а числом и мужеством мы их превосходим.

— Почему ты так веришь проклятому арабу?! — в сердцах воскликнул Кассий и ушел прочь.

Абгар тем временем скакал на своей маленькой неприхотливой лошаденке и подшучивал над уныло бредущими римлянами.

— Вы, должно быть, воображаете себя шагающими по родной Кампании? Тоскуете по воде ключей и ручьев, по тени деревьев, по термам и тавернам? Вы печалитесь о трудностях пути, забыв, что переступили границы арабов и ассирийцев!

Араб так увлекся, что не заметил, как к нему приблизился Гай Кассий.

— Какой злой дух привел к нам тебя, сквернейшего из людей?! — накинулся на него квестор. — Какими зельями и приворотами соблазнил ты Красса? Зачем ты увлек войско в глубь пустыни, вынудил нас идти путем, приличествующим скорее разбойничьей шайке или кочевникам, чем римскому военачальнику с армией?

Застигнутый врасплох араб потерял дар речи, но лишь на мгновение.

— Твои слова обидны и несправедливы, о доблестный римлянин! — начал оправдываться лукавый варвар. — Однако я понимаю, что виной тому непривычная для вас жара и утомительный переход через пустыню. Позволь заметить, вы сами на совете приняли решение преследовать Сурену, сами избрали этот путь…

— Не появись ты, римляне пошли бы другим путем. Так что учти, любезный друг Помпея, если через сутки я не увижу ничего более интересного, чем песок, можешь прощаться с жизнью. Тебя не спасет ни Марк Лициний Красс, ни даже Помпей Великий, если он свалится с неба.

— В таком случае моя жизнь вне опасности. Приглядись внимательнее, доблестный римлянин: впереди виднеется темное пятно. Через два часа пути оно превратится в цветущий оазис. Я часто останавливаюсь в этом селении, когда пересекаю пустыню. Там мы найдем воду, пищу и кров, там возьмем верблюдов взамен павших лошадей.

Действительно, вскоре вдали замаячили верхушки пальмовых деревьев. На радостях легионеры принялись бездумно расходовать остатки воды, выданной на весь день. Они пили до изнеможения, а некоторые поливали голову и тело.

В это время к проконсулу приблизились разведчики, уже побывавшие в селении. Военачальник выслушал их с хмурым видом и приказал:

— Беречь воду!

Его слова передали всей колонне, и легионеры послушно спрятали походные баклаги, но большей части римлян уже нечего было беречь.

По мере приближения к оазису росла тревога воинов Красса. Вместо обещанного рая их встречали еще кое-где дымящиеся груды пепла. Легкий ветерок носил в воздухе неприятный запах разлагающейся плоти.

Римляне бросились к ближайшим колодцам. С каждым шагом отвратительный запах тления становился все сильнее и сильнее.

— Проклятье! — вскричали легионеры. — Они засыпали колодцы падалью!

Воины расположились на пепелище, теснясь под пальмами. До заката оставалось еще несколько часов, но ни приказы, ни просьбы Красса не смогли поднять людей. Безысходность, разочарование, равнодушие к планам своего военачальника и смертельная усталость царили в лагере римлян.

— Марк Лициний, не лучше ли дать отдохнуть легионам сейчас? Смотри, многие уже спят. А ночью, когда в пустыне холодно и спать невозможно, продолжим движение, — посоветовал Гай Кассий.

— Не воспользовались бы темнотой парфяне, — колебался Красс. — Я представляю, каких бед может наделать даже небольшой отряд, если нападет на растянувшееся на многие мили войско.

— Парфяне панически боятся темноты и никогда не воюют после заката солнца. Ночью у конницы не будет никакого преимущества перед пешими легионерами. А если мы вышлем вперед сильную разведку, то будем в большей безопасности, чем днем.

Красс согласился с доводами не по годам умудренного квестора и последовал примеру своих легионеров.

Среди ночи римский лагерь разбудили сотни рожков. Начавшие замерзать легионеры безропотно подчинились их призыву и привычно выстроились в колонну. Звездное небо и яркая луна помогали делать это спокойно и без суеты. Чтобы облегчить путь своим воинам, Красс разрешил сдать в обоз все снаряжение кроме оружия.

Остаток ночи не принес каких-либо неожиданностей. Первую половину дня легионы также провели в пути. Воины еле волочили ноги и проклинали небесное светило, которое так любили и боготворили в Италии и успели возненавидеть всей душой в Месопотамии.