Я гнусно хихикала из угла.

Мама вытащила меня на улицу за руку.

– Подумать только, и это леди! – сказала она с тоской.

– Большая леди! – гордо сказала я, высокомерно задрав голову и нос, поспешая за ней, ибо другого способа передвижения не предвиделось.

В общем, меня заставили переписать все драгоценности по памяти, ибо мне было достаточно их видеть при перетаскивании, чтоб сказать абсолютно точно о каждом украшении и о количестве монет, и вернуть все. На это ушло столько тоскливого времени! И только оттого, что писала за меня Мари, а я только диктовала и описывала со всеми подробностями, настроение мое немного улучшилось.

– В общем, это довольно точный список... – давая его старшему принцу, сказал отец. – Вы можете ему доверять, будто это из казны, чтобы проследить, не украли ли что в такой куче солдаты. Обычно, она абсолютно точна и не ошибается даже в числе монет. А то, что она “не заметила”, вы вряд ли уже вернете и найдете... – он тяжело вздохнул.

– А заплаченное за то огромное количество лучших сладостей, деликатесов и игрушек количеством в четыре магазина? – гадостно, мерзопакостно и гнусно спросил старший принц.

– Считайте ее своей гостей! – вздохнул отец.

В наказание за это гнусный старый толстяк заставил меня помогать ему складывать все в ящики в подвале, когда он собственноручно проверил каждую записанную единицу и сложил ее в количестве десяти тысяч штук. Вы можете представить, какое у меня после этого было настроение.

– Все сходится! – сказал толстяк, когда мы с Мари уже были готовы его убить. Жестоко и извращенно. Никто не останется живым после четырех часов скучной утомительной работы.

Он не успокоился, пока собственноручно не закрыл привезенные поспешно из города громадные сейфы, куда сложил своими руками каждую монету и украшение. И это помимо того, что он тщательно обобрал несчастных мальчиков, которых я так щедро одарила.

Сами понимаете, как мрачно я на него смотрела.

Сейфы увезли под чудовищной охраной. Целый полк шел впереди, сзади и посередине.

Видеть толстяка я больше физически не могла. Поскольку он все время за эти часы он держал меня при себе. То заставляя подавать, то складывать, то искать, то носить. Пытаясь поставить меня в такое положение, чтоб я ему все время помогала рядом, искала с ним вместе, сталкивалась головами. Брр. Он слишком часто касался меня рукой и брал драгоценности у меня с рук. Даже Мари это заметила.

И все время была рядом со мной хвостом.

Охраняя мою нравственность, естественно, как компаньонка и старшая сестра, присматривая за мной.

Она была подозрительно весела. И примирилась с толстым за эти четыре часа совместной работы. Естественно, она дальше от него стояла и могла смеяться грубоватым шуткам. Надо мной.

Кому-то весело, а кому-то плачь – мрачно подумала я, глядя, как шушукаются зачем-то Мари и мама.

– Подумать только, толстый так скомпрометировал Мари! – громко и сострадательно сказала я жалостливо. Я качала головой от сострадания. – Он купался с ней вместе, потом издевался над ней своим голым задом, издевательски воткнув себе в ж... цветочки; и если он не женится на ней, как настоящий джентльмен, то я даже не знаю, как на нее будут смотреть... – я даже всхлипнула от такого ужаса. Я очень сострадательная. Очень. – Он обязан на ней жениться как джентльмен!!!

Принц метнул на меня исподлобья мрачный взгляд.

– Он не может на ней не жениться! – искренне ответила я вслух. – Если она будет ему близкая, то она будет молчать про новое выросшее на ее глазах растение, охраняя и защищая честь мужа. Ж... с цветочками... – легкомысленно добавила я, только чтобы кратко описать со всех сторон новое растение, как зоолог, какое имела в виду.

И Мари и принц тоже смотрели на меня одинаково убийственно.

– Я такая болтушка... – по-детски честно пожаловалась я им.

– Может вырвать ей язык? – предложила Мари.

– А розочки, розочки не пробовали? – сбившись с темы, спросила я старшего принца. – Я могу научить вас составлять икебану. Настоящее будет произведение искусства!

Принц не желал учиться икебане.

– Я могу вас научить составлять такие цветочные композиции, что их не будет стыдно вам выставлять на всеобщее обозрение! – предложила помощь я.

– А голову отрезать не пробовали? – спросил толстяк Мари.

– Да вы что, она же еще маленькая! – возмутилась Мари.

– Так что, она так и вырастет чудовищем? – в шоке поразился принц.

– Мои икебаны даже не стыдно воткнуть в ... ! – возмутилась я.

– Дерьмо! – сказал старший принц и подвигал угрожающе челюстями.

– Вы его разжевали? – поинтересовалась я, правильно поняв его странные движения челюсти. – То-то я думала, куда исчезла эта толстая какашка?

Мама начала намыливать мне шею прямо без мыла. Бья ребром ладони в чуткое место.

Выразив громко ноту протеста по всем правилам со всеми дипломатическими тонкостями, я, заслоняя шею и уязвимые участки тела ниже спины, с визгом вылетела на улицу.