Танис улыбнулся и сжал ее руку.

– Я - Танис, - сказал он. - Близнецов зовут Карамон и Рейстлин.Рыцарь - Стурм Светлый Меч. Флинт Огненный Горн несет бурдюк, а ТассельхофНепоседа - наш специалист по замкам. Ты, как я понял, - Золотая Луна, а он- Речной Ветер... Вот мы больше друг другу и не чужаки.

Устало улыбнувшись. Золотая Луна ласково погладила его по плечу ипошла к двери, опираясь на посох. Священный жезл вновь казался совершеннообычным и притом деревянным. Танис проводил ее глазами, потом встретилсявзглядом с Речным Ветром. Темное лицо варвара было замкнутой непроницаемо,как маска. "Что ж, - мысленно поправился Танис, - некоторые из нас большене чужаки".

Вскоре комната опустела, лишь Танис чуть-чуть задержался, оглядываяразгромленную гостиную и трупы гоблинов. Вот вам и возвращение к мирномуочагу после нескольких лет нелегких и одиноких дорог. Танис вспомнил свойсобственный уютный маленький домик и подумал о том, сколько всего онсобирался предпринять... предпринять вдвоем с Китиарой. Долгие зимниевечера, рассказы и разговоры у огня в "Последнем Приюте"... а потом онишли бы домой, забирались под меховое одеяло и, беспечно смеясь, любилидруг друга, а наутро не спешили вставать, только смотрели, как за окномпадает снег...

Танис наподдал ногой еще тлевшие головешки. Китиара не явилась навстречу. Его тихий маленький город заполонили гоблины. А сам он удирал вночную тьму, спасаясь от оравы религиозных фанатиков... и было куда какпохоже, что возвращаться ему навряд ли придется.

Эльфы не замечают, как течет время. Их жизнь измеряется сотнями лет.Смена времен года для них - что ведро или дождь. Но Танис был наполовинучеловеком. И он чувствовал: грядет какая-то перемена. Им владело неясноебеспокойство, словно перед грозой.

Глубоко вздохнув, он встряхнулся и вышел за порог, оставив разбитуюдверь болтаться на уцелевшей петле.

Перемахнув через перила, Танис быстро спустился наземь по древеснымветвям Остальные ждали его, прячась в темноте, подальше от света уличныхфонарей, покачивавшихся на валлиновых сучьях высоко над головами.Поднимался ветер - холодный, пронизывающий северный ветер. Оглянувшись,Танис увидел движущиеся огоньки. Он натянул на голову капюшон и поспешнозашагал вперед.

– Ветер переменился, - сказал он.
– Как бы дождь к утру не пошел.

Фонари беспорядочно раскачивались и плясали, бросая на маленькийотряд странные и жутковатые отсветы. Усталость наложила печать на лицоЗолотой Луны. Речной Ветер держался стоически, но и его плечи поникли.Рейстлин прижимался к стволу, дрожа всем телом и трудно, хрипло дыша.

Танис нахохлился на холодном ветру.

– Надо найти укрытие, - сказал он.
– Надо передохнуть.

– Танис, - Тас потянул его за плащ.
– Озеро Кристалмир совсем рядом.Можно отыскать лодку и переправиться. На том берегу есть пещеры, да иназавтра придется меньше идти.

– Отличная мысль, Тас, но где мы раздобудем лодку?

– Не вижу никакой трудности, - ухмыльнулся кендер. Мальчишескаярожица и заостренные ушки придавали ему в мечущемся свете фонарей особеннопроказливый вид, и только тут до Таниса дошло, что Тас безмернонаслаждался всем происходящим. Ему захотелось взять кендера за шиворот,хорошенько встряхнуть его и втолковать, в какое отчаянное положение ониугодили. Но полуэльф знал, что это совершенно бесполезно. Чувство страхакендерам было абсолютно неведомо.

– Отличная мысль, - повторил Танис после некоторого раздумья.
– Давайведи. Только не вздумай, - добавил он, - заранее говорить Флинту пролодку. Оставь это мне.

– И верно, - хихикнул Тас и обратился к остальным: - За мной! -позвал он негромко и устремился вперед. Флинт, бурча в бороду, зашагалследом. Золотая Луна пошла за гномом. Речной Ветер обвел всех спутниковбыстрым пронизывающим взглядом и двинулся за ней, держась на шаг позади.

– Не доверяет он нам, - заметил Карамон.

– А ты доверял бы на его месте? - спросил Танис, покосившись набогатыря. Драконий шлем Карамона поблескивал в неверном колеблющемсясвете, ветер раздувал его плащ, открывая кольчугу. О мускулистое бедротерся длинный меч, на плече висел короткий лук и колчан стрел, у поясаторчал кинжал. Щит хранил следы множества битв... Одним словом, великанбыл готов ко всему.

Танис перевел взгляд на Стурма, с гордостью носившего герб рыцарства,впавшего в немилость триста лет назад. Стурм был всего на четыре годастарше Карамона, но суровая и строгая жизнь, усугубленная нищетой, а пачевсего горестные поиски любимого отца преждевременно состарили Стурма. Вдвадцать девять лет он выглядел на все сорок.