Он вскочил на ноги. Торопливо подобрав вещи, друзья последовали заним. И пока они лезли все вверх и вверх по тропе, которая, казалось,возникала прямо перед ними, ветер переменился и потянул с юга. Его теплоедыхание было напоено ароматом диких осенних цветов. Ветер отогнал прочьштормовые тучи, и как раз в тот момент, когда они подошли к расселинемежду половинками пика, с неба брызнули солнечные лучи.

Было уже за полдень, и, прежде чем входить в узкую щель междуотвесными стенами Ока Молитвы, пришлось устроить еще один короткий привал.По словам Стурма, олень скрылся в расселине...

– Приличные люди вот-вот ужинать сядут, - сказал Карамон и тяжковздохнул.
– Честное слово, скоро я съем свои сапоги!

– Твои сапоги и мне начинают казаться съедобными, - сварливо заметилФлинт.
– Эх, был бы наш олень из плоти и крови! Глядишь, и сгодился бы ещекое на что, кроме как вести нас на кудыкину гору...

– Замолчи!..
– Стурм стиснул кулаки в неожиданном приступе ярости.Танис быстро поднялся и на всякий случай положил руку ему на плечо. Ещекакое-то время Стурм сверлил гнома испепеляющим взглядом. Усы еговздрагивали. Потом он сбросил руку Таниса со своего плеча и пробормотал: -Ладно... пошли.

Они вошли в теснину. Впереди сияло чистое голубое небо; южный ветерсвистел между отвесными белыми стенами, вздымавшимися над головой. Друзьяшли осторожно, то и дело оступаясь на скользких маленьких камешках. Посчастью, проход был до того узким, что всегда можно было вытянуть руку иопереться о стену.

Примерно через полчаса ходьбы они вышли с другой стороны Ока Молитвы.И остановились, глядя вниз, в долину. Роскошный горный луг ниспадалмягкими волнами, простираясь до самой опушки нежно-зеленого осиновоголеса, видневшегося далеко на юге. Непогожие тучи остались позади; солнцеярко светило с чистого лазурного неба...

Впервые за все время им стало жарко в темных плащах - всем, кромеРейстлина, по-прежнему кутавшегося в свое алое одеяние. Флинт же, все утрожаловавшийся на дождь, был теперь недоволен солнечным светом, которыйслепил ему глаза и пек голову под шлемом.

– А не спихнуть ли нам гнома с горы?..
– предложил Танису Карамон.Тот усмехнулся:

– Он будет так дребезжать шлемом, что всякий сразу поймет, где мынаходимся...

– Да кто тут услышит?
– И Карамон обвел жестом долину.
– Право же, мы- первые живые существа, которых угораздило сюда забрести!

– Вот именно, живые, - прошептал Рейстлин.
– Ты не ошибся, братец.Ибо перед тобой - Омраченный Лес!

Воцарилось молчание. Речной Ветер беспокойно переминался; ЗолотаяЛуна встала поближе к нему, широко распахнутыми глазами глядя вниз, назеленеющие деревья. Флинт только прокашлялся и принялся разглаживать своюдлинную бороду. Стурм и Тассельхоф спокойно смотрели на лес.

– А выглядит он неплохо, - жизнерадостно заявил кендер. Он сидел наземле, скрестив ноги, и, разложив на колене кусок пергамента, кусочкомугля набрасывал карту, в том числе и путь, которым они взбирались к ОкуМолитвы.

– Выглядит он обманчиво, словно вороватый кендер, - прошепталРейстлин.

Тассельхоф насупился и хотел ответить, но поймал взгляд Таниса - ивновь уткнулся в свою карту. Танис подошел к Стурму. Тот стоял на краюуступа: южный ветер развевал его длинные волосы и, хлопая, вздувалпоношенный плащ.

– Где олень, Стурм? Ты видишь его?

– Да, - ответил Стурм и указал вниз: - Он только что пересек луг, явижу его след в высокой траве. Олень скрылся там, среди осин.

– Ушел в Омраченный Лес, - пробормотал Танис.

– Кто сказал, что это - Омраченный Лес?
– повернулся к Танису Стурм.

– Рейстлин.

– Вот еще!

– Он маг, - напомнил Танис.

– Он с ума сошел, - сказал Стурм. Потом передернул плечами: -Оставайся здесь, если хочешь, а я пойду за оленем - как Хума, - хотя бы онв самом деле вел меня в Омраченный Лес... - И, подхватив плащ, Стурмспрыгнул с уступа и зашагал по извилистой тропке вниз по склону.

Танис вернулся к остальным.

– Олень ведет его прямиком в лес, - сказал он.
– Насколько ты уверен,Рейстлин, что это и вправду Омраченный Лес?

– А насколько вообще можно быть уверенным в чем-либо, Полуэльф? -отозвался волшебник.
– Лично я не слишком уверен, что смогу вздохнуть ещераз... Иди вперед, Танис. Иди в лес, из которого еще не выходил ни одинчеловек... живой человек. Смерть - вот единственное, в чем не приходитсясомневаться!

Танису вдруг отчаянно захотелось швырнуть Рейстлина вниз... Онпосмотрел вслед Стурму, уже одолевшему половину спуска в долину.

– Я пойду с ним, - сказал он.
– Но пусть каждый решает сам за себя,идти или остаться.