Я усмехнулся.

Граф поднял бокал. — За Ирэн!

За это я выпил с искренним удовольствием.

— Я не собираюсь лезть в вашу с ней личную жизнь. Всё равно она не станет никого слушаться, кроме себя самой. Поэтому просто прошу, как отец: берегите её, Брюс.

— Обещаю, — я допил бокал до дна.

— Идёмте, Брюс, — граф поднялся. — Я хочу сделать вам небольшой подарок.

Мы вышли с ним на улицу и обошли дом вдоль левого крыла — в сторону хозяйственных построек. Граф открыл одну из дверей — это оказался винный погреб. Некоторое время граф искал что-то в кармане пиджака, а затем часть стены в дальнем правом углу с лёгким скрипом отошла в сторону — я понял, что у графа в кармане был пульт управления. Интересно… На полке у входа было три электрических фонаря — под керосиновые лампы. Граф взял один, я последовал его примеру.

С первых же шагов я ощутил, что попал в настоящее подземелье. Я не бывал сам, но читал рассказы о знаменитых катакомбах Ле-Тесс и тайных ходах, что соединяли столицу Галлии с существующими и уже сгинувшими городами. То, что я сейчас испытывал, было описано другими, неоднократно. Сырость, ощутимое давление окружающего камня, вечная капель где-то вдалеке, шорохи и скрипы.

Граф долго спускался по лестнице, затем мы долго шли по проходам, и прочитанное про катакомбы вспоминалось всё отчётливее. Возле очередного из поворотов граф задержался, вновь запустил руку в карман.

На этот раз он достал ключ, старый медный ключ — и не сразу отыскал на стене замочную скважину.

Открыл дверь — и сделал несколько шагов вперёд, подняв фонарь над головой.

Это был винный погреб. Не чета тому, из которого мы сюда пришли — бутылок было меньше, но каких! Я мало разбирался в винах в тот момент, но чуть позже, когда решил разобраться, понял: то, что хранилось здесь, собиралось долго и с любовью. Вина из Крыма и Испании, старинные римские и германские, и ни одно из них невозможно купить в магазинах.

— Теперь это ваше, Брюс, — граф вручил мне ключ, а несколькими секундами спустя — небольшой пульт, брелок наподобие тех, которыми отключают автомобильную сигнализацию. — Я беднее вас, и не стыжусь это признать. Но то, что хранится здесь, вы вряд ли сможете где-нибудь купить. Я собирался подарить это мужу Ирэн.

— Спасибо, ваша светлость, — не думал, что он сможет тронуть меня.

Граф молча кивнул, и взял бутылку из одного из гнёзд. Только сейчас я заметил, что в помещении есть кондиционеры, и что оно всего лишь умело замаскировано под пещеру. Однако!

— Признайтесь, — спросил он, когда мы вышли в верхний винный погреб, — у вас была мысль, что я веду вас в пещеру, чтобы оставить там навсегда?

Да, было такое. Я неохотно кивнул. Граф хлопнул меня по плечу и рассмеялся.

— У меня тоже были такие мысли. Я собирался потребовать, чтобы вы оставили Ирэн в покое, но — вы мне нравитесь.

Теперь я видел, что он взял оттуда — бутыль старого коньяка «Тремон». Так маяк или нет? Маяк или нет? Ну-ка… Ники просила так не делать, но мне нужно было знать точно. Я слегка сосредоточился…

— Что за… — граф всерьёз удивился. — Я ведь точно взял «Тремон»! Впрочем, ладно, это тоже отличное вино.

Я вспотел, надеюсь, это не было заметно в полумраке погреба. Маяк! Интересно, сама Ники сделала его таким или он тоже — «спящий»?

— Вот вы где! — Ники вбежала в погреб. — Секретничаете? Надеюсь, папа, ты обо мне не сплетничал?

Лицо графа на миг стало каменным, но затем — я заметил — существенно потеплело.

— И когда ты повзрослеешь, Ирэн? Вот, — он протянул ей запылённую, массивную бутыль «Flumen Rubra», вина, которое, по легенде, впервые создал основатель монастыря Сант-Альбан и Академии наук Галлии. — Это от меня.

— Папа, ты прелесть… — Ирэн с восхищением поворачивала в руках бутыль. — Обед через полчаса, не опаздывайте! — и умчалась снова, не забыв вновь чмокнуть отца в щёку.

— Ураган, — вздохнул Жан Арман Франсуа де Сант-Альбан. — Я вам сочувствую, Брюс.

Я тоже вздохнул. Я очень сочувствовал сам себе — но совершенно по другой причине.

— Ураган, — подтвердил я на словах. — Это точно.

В кругу семьи, поместье «Жасмин», 14 июля 2010 года, 15:00

София пришла на обед, не стала искать предлога. Обед шёл почти так непринуждённо, как в тот раз, когда мы с Софией посетили её родителей. Нас посадили за небольшой (на двенадцать персон) стол, Ники во главе стола, рядом с ней, по обе стороны, мать с отцом, а дальше мы с Софией. Графиня увлечённо беседовала с Софией (я не прислушивался, но точно не о математике), граф с искренним любопытством узнавал у меня тонкости ювелирного дела (я продемонстрировал ему «счастливый пенни» и монетка произвела на графа огромное впечатление), а Ники умудрялась беседовать со всеми обо всём.