– Парчизи?

Боясь, что он все же рассмеется, если откроет рот, Эрик отрицательно покачал головой.

Глаза Тины весело сияли.

– А в богл?

Больше Эрик выдержать не мог.

– Богл?
– Он разразился громким смехом.

Тине удалось сохранить негодующее выражение лица ровно на пятнадцать секунд, а затем она тоже засмеялась.

– Окей, - сказала она, когда их бурное веселье поутихло.
– А что тогда будем делать?

Подавив искушение сказать, чего на самом деле ему хочется, Эрик окинул комнату быстрым взглядом и, к своему удовлетворению, заметил на столике в углу стереоустановку.

– Как насчет музыки?

– Музыки?
– Тина недоуменно наморщила лоб.
– Да, конечно, но...

– Если отодвинуть диван чуть-чуть назад, мы освободим место для танцев.

– Танцев?
– повторила, все еще недоумевая, Тина.
– Здесь? Сейчас?

– Конечно. А почему нет?
– Эрик разумно воздержался и не сказал, что предпочел бы заняться совсем иными танцами. Он утешил себя тем, что все же будет обнимать ее - и уж постарается, чтоб объятия эти сделали свое дело.
– С того вечера в баре я мечтаю потанцевать с вами.

– Но вы меня тогда не приглашали.
– Тина нахмурилась.

– Да там было не протолкнуться.
– Эрик скорчил гримасу.
– По сравнению с баром это настоящий бальный зал.
– Он посмотрел на нее с просящей улыбкой.
– А теперь что вы на это скажете?

Тина колебалась лишь мгновение.

– Хорошо. Какую вы любите музыку?
– спросила она, направляясь к проигрывателю.

Танцевальную, с непристойными движениями, сказал про себя Эрик, но вслух произнес:

– А что у вас есть?

Он вернул подставку для ног к креслу и стал двигать диван.

– Я предпочитаю классическую, - почти извиняясь, призналась Тина.

– У вас есть Род Стюарт?
– спросил Эрик.
– Вот эта вещь мне особенно нравится - "Сегодняшняя ночь".

– Нет.

– А Фил Коллинз?
– Он надеялся, что у нее есть "Еще одна ночь", так как хотел верить, что сегодня эта ночь будет у него.

С несчастным видом Тина отрицательно покачала головой.

– Но не станем же мы танцевать под Пятую симфонию Бетховена, - сказал в раздражении Эрик.
– Что у вас есть из танцевальной музыки?

– У меня есть записи Мантовани.

Эрик застыл около дивана, который отодвигал, и, пораженный, уставился на Тину.

– Мантовани?
– Он едва удержался от смеха.
– У мамы с бабушкой есть его пластинки.

– И у моих тоже. Я выросла под музыку Мантовани. Чем она вам не нравится?
– Тина даже возмутилась.

– Вовсе нет. Хорошая музыка, - смиренно ответил Эрик, мысленно прощаясь с неприличными танцами.
– Это что-то вроде вальса, да?

Тина кивнула, с усмешкой глядя на него.

– Там скрипки играют.

– Да, конечно.
– Эрик снова занялся диваном.

Наконец он отодвинул диван, выпрямился, и тут зазвучало "Очарование". У Эрика сильно забилось сердце, когда Тина, провальсировав через всю комнату, очутилась в его объятиях.

Что ж, этот парень Мантовани - ничего себе, размышлял Эрик, стараясь попасть в такт движениям Тины. Было замечательно держать в объятиях ее покачивающуюся фигурку, пусть их и разделяло несколько дюймов.

Эрику хотелось прижать Тину к себе, но он поборол это желание, приказав себе не торопиться. Она охотно дала себя обнять, но все еще была напряжена, и он это чувствовал. Не спеши, велел он себе, иначе все испортишь. Внутренний голос - лучший советчик, решил Эрик, подыскивая тему для разговора, которая помогла бы Тине избавиться от напряжения.

– Между прочим, - начал он, вдруг вспомнив вечер в пятницу, - мне ваши друзья понравились.
– А про себя добавил: кроме Теда.

– Я рада.
– Тина одарила его улыбкой, от которой у Эрика перехватило дыхание и помутилось в голове.
– Они действительно замечательные, - она рассмеялась, - даже когда ведут себя глупо.

– В этом нет ничего плохого, - тоже засмеялся Эрик.
– Они - что надо.
– Хотя, подумал он, мнение это сложилось у него благодаря информации брата. В душе же он надеялся, что так оно и есть и Тина, как и ее приятели, ни в чем дурном не замешана.

Отзыв Эрика о ее друзьях произвел на Тину благоприятное впечатление: она расслабилась и охотно отвечала на вопросы Эрика о своей работе, смеялась вместе с ним, рассказывая об экзотических и даже эротических композициях из цветов, которые ей заказывали клиенты.

Темп музыки стал иным, вальс сменился медленной, лирической мелодией. Разговор затих, движения танцующих стали плавными. Эрик притянул к себе гибкую фигурку Тины. Он удивился, что при такой разнице в росте она уютно устроилась в его объятиях.