Но на Тину это не произвело никакого впечатления. Бросив на него недовольный взгляд, она обмотала голову полотенцем, наподобие тюрбана. Схватив с вешалки другое полотенце, Эрик стал вытирать ее тело. Но Тина отпрянула, сказав с ошеломившей его резкостью:

– Я сама вытрусь. Не трогай меня.

Не замечая, как на коврик с него стекает вода, Эрик уставился на Тину. Жгучая боль при мысли, что он больше ей не нужен, пронзила его.

– Ты серьезно?
– спросил он.
– И ты это говоришь после того, как мы вместе провели несколько прекрасных часов?

– Именно поэтому, - ответила Тина.
– Я знаю, к чему приведет это вытирание, и не уверена, что переживу еще раз что-нибудь подобное.

– Я тебя утомил, да?
– Эрик улыбнулся.

Ему вновь стало не просто хорошо, а потрясающе хорошо. И еще он захотел есть.

– Да, утомил, - призналась Тина, искоса бросив на него сияющий взгляд.

– Я тоже устал, - сказал Эрик и засмеялся.
– К тому же я опять хочу есть.

– И я.
– Бросив полотенце в плетеную корзинку, она вышла из ванной.

– Чем бы нам перекусить?
– спросил Эрик, тоже бросив свое полотенце и следуя за Тиной.
– Там не осталось еще цыпленка?

– Немного белого мяса, - рассеянно ответила Тина, натягивая стеганый халат.
– Может быть, хватит на пару бутербродов.
– Она сунула ноги в пушистые тапочки и подошла к туалетному столику, чтобы причесаться.

– У тебя есть салат и помидоры?
– спросил Эрик, влезая в джинсы.

– Кажется, есть.
– Тина, нахмурясь, разглядывала себя в зеркале.
– Мне надо высушить волосы феном, - пробурчала она, пытаясь щеткой расчесать длинные мокрые пряди.

Натянув рубашку и сунув босые ноги в ботинки, Эрик направился в кухню.

– Пока ты сушишь волосы, я сделаю бутерброды.
– Насвистывая, легкой походкой он удалился.
– Тебя это устраивает?

– Конечно, - крикнула она ему вслед.
– Если уж наедаться после полуночи, я ни перед чем не остановлюсь.

Ни перед чем не остановлюсь. Эти ее слова вертелись у Эрика в голове, пока он готовил бутерброды. Он вспомнил песню с такими же словами и, тихонько напевая, намазал маслом четыре куска хлеба, а сверху положил толстый слой майонеза.

– Не остановлюсь. Не остановлюсь, - уставившись в пространство, пел Эрик, забыв про бутерброды.

Да, она не остановилась, размышлял он, держа в одной руке помидор, а в другой - нож, она отдалась, сама того желая, не ставя никаких условий, вся и с радостью подчинившись ему.

Он отметил Тину с первой же встречи и тогда же решил, что она станет его. Эту первую встречу он сам продуманно и ловко устроил.

И тем не менее он не принуждал ее к близости: не он занимался с ней любовью, они делали это вместе. Эрик прекрасно понимал разницу: первое подразумевает жадное стремление удовлетворить лишь себя, второе же - страсть, которую с тобой восторженно разделяют.

Рассеянно нарезав помидор, Эрик сделал бутерброды, затем порылся в ящиках буфета, надеясь найти картофельные чипсы. И при этом размышлял о возможных последствиях.

Ему действительно нравилась Тина. И нравилась настолько, что он уже боялся, как бы это чувство не поработило его. Не лишенная основания мысль!

– Еда готова?
– спросила Тина, входя на кухню и прервав его раздумья.

– Да.
– Эрик почувствовал облегчение - она отвлекла его от беспокойных размышлений.

– Хорошо. Тебе сельтерской или молока?

– Молока.
– Эрик с улыбкой повернулся к ней и замер.

Блестящие золотистые волосы ореолом окружали свежее лицо Тины, и от его невинного выражения он чуть не задохнулся, даже сердце заболело.

– Что ты ищешь?

– А?
– ничего не понимая, спросил он. От ее нежной улыбки сердце у него заныло еще сильнее.

– Я спросила, что ты ищешь в буфете?

– А... да. У тебя есть чипсы?

– В третьем ящике снизу.

Чипсы были найдены и быстро съедены, как, впрочем, и бутерброды, молоко выпито. Когда они вместе убирали со стола, Тина сказала, что неплохо было бы поспать.

– Ты... собираешься остаться на ночь?
– спросила она и, быстро отвернувшись, поставила молоко и баночку с майонезом в холодильник.

– А можно?
– с надеждой произнес Эрик.

Пока Тина колебалась, он замер.

– Можно, - наконец ответила она, и не подозревая, что возвратила его к жизни, - если хочешь.

– Хочу, - заверил Эрик.
– Я хочу заснуть и проснуться рядом с тобой.
– Он вовремя опомнился, едва не добавив: "И так каждую ночь до конца моих дней".

Тина посмотрела на него, и взгляд ее карих глаз был теплым, а улыбка робкой.