Эрик сидел в центре города на грохочущем мотоцикле, опершись одной ногой на обочину. Следящие за пешеходами глаза были закрыты темным козырьком шлема. Перед ним двигался утренний поток транспорта, а толпы людей торопливо проходили мимо него по тротуару.

Эрик расположился неподалеку от перекрестка и внимательно всматривался в толпу, ища знакомую фигуру осведомителя. А увидев его, направил мотоцикл вдоль обочины, точно рассчитав, чтобы подъехать к углу, как раз когда там окажется осведомитель.

Со стороны их разговор выглядел вполне невинно: водитель спрашивает у пешехода, как ему проехать.

– Что нового?
– пробормотал Эрик, озираясь вокруг и делая вид, что не знает дороги.

– Была небольшая партия товара.
– Осведомитель поднял руку, как бы показывая, куда ехать.
– Я слышал, что настойчиво требуют еще и что прежде доставки крупной партии, вероятно, сюда прибудут одна или две небольшие.

– Спасибо.
– Эрик сунул несколько банкнот в ладонь осведомителя.

– Уверен, что теперь вы не собьетесь с дороги, сэр, - громко сказал тот.

Зажегся зеленый свет, Эрик помахал рукой и быстро проскочил перекресток.

Спустя минут десять он въехал в подземный гараж многоквартирного дома, поставил мотоцикл между стеной и передним бампером своего небольшого автомобиля и со злостью ударил ногой по подпорке мотоцикла. Затем сел в лифт и поднялся на четырнадцатый этаж. И все это время у него из головы не выходили слова осведомителя: "Прежде доставки крупной партии". Прежде доставки. Доставка.

Черт возьми, негодовал Эрик, входя в квартиру. Ведь он чувствовал: было что-то подозрительное в этой доставке мебели воскресным вечером. К тому же ему не удалось различить номерной знак на грузовике. Он был готов поставить десятку против любой поддельной монеты, что в справочнике никакой мебельной компании "Акме" не окажется. И очень скоро он в этом убедился: под этим названием он обнаружил химчистку, железнодорожную компанию, продовольственную фирму, но никакой "Мебели Акме" и в помине не было. Отложив справочник, Эрик уставился в окно, впрочем не видя ни художественного музея, ни стапелей, сооружаемых вдоль реки.

Осведомитель считал, что до крупной партии будут доставлены одна - две небольшие. Но что значит - крупной? Сердце у Эрика громко стучало: он не ошибся, назначив встречу с осведомителем, и обязательно будет на месте, чтобы задержать эту крупную партию товара. Ему остается только ждать, продлить отпуск, если будет необходимо, но дождаться. Улов того стоит.

Решив, что после следующей доставки товара он позвонит начальству и пригласит его для поимки, Эрик удовлетворенно крякнул и включил автоответчик телефона.

Были звонки от приятелей, интересовавшихся, куда он пропал, и один звонок от матери. Мэдди Вулф не походила на большинство родительниц, постоянно жалующихся, что сыновья ими пренебрегают.

Эрик расплылся в улыбке, слушая деловое материнское сообщение: "Полагаю, ты еще жив, поскольку других сведений не поступало. Так что позвони мне в обозримом будущем - у меня хорошие новости".

Засмеявшись и решив, что обозримое будущее наступило, Эрик набрал номер матери. Мэдди ответила на четвертый звонок:

– Алло!

– Привет, моя красавица, - неторопливо начал Эрик.
– Это я, Эрик, твой все еще живой отпрыск.

– Боже! Я рада, что ты мне об этом сообщил, - в тон ему ответила Мэдди.
– Иначе я не догадалась бы.

Эрик обожал мать. Пусть он пристрастен, но, по его мнению, Мэдди - самая современная женщина, какую он только знал. Особенно он любил, когда она сообщала ему какую-нибудь пикантную подробность, о которой ему уже было известно.

– Твои хорошие новости имеют отношение к любовной истории Джейка?
– небрежно спросил он.

– О!
– удивилась Мэдди.
– Ты тоже знаешь? От Кэмерона?

– Он мне вчера звонил. Но почему "я тоже знаю"?

– Полчаса назад мне позвонил Ройс, - объяснила Мэдди.

Эрик рассмеялся.

– Старший братец похитил у тебя пальму первенства?

– Но он всегда такой. Клянусь, твой брат больше меня квохчет вокруг вас.

– Да, - ухмыльнулся Эрик.
– Одинокий Волк пристально следит за нами.
– Он довольно рассмеялся.
– От этого чувствуешь себя тепло и уютно, о тебе беспокоятся... хотя иногда держат под каблуком.