Наконец он набрался храбрости, расправил крылья и вспорхнул Иккингу на руку.

Поднялся по ней от локтя до плеча и, дождавшись, когда мальчик повернется к нему лицом, прижался лбом ко лбу Иккинга и серьезно, торжественно заглянул ему в глаза. Так они и стояли, нос к носу, не шевелясь, около шестидесяти секунд Иккингу приходилось часто моргать, потому что взгляд драконов обладает гипнотической силой, и вам кажется, будто дракон вытягивает из вас душу. А это неприятно.

Иккинг стоял и думал: «Бот это да! Я, кажется, вошел с ним в контакт!», и тут Беззубик изогнулся и цапнул его за руку.

Иккинг завопил и стряхнул Беззубика на пол.

– Р'ры-рыба! – пищал Беззубик, порхая в воздухе над Иккингом. – Р'ры-рыбы х'хo-хоч'чу с'ч'ча-час!

– Нету у меня рыбы, – ответил Иккинг по-драконьи, потирая руку. К счастью, у Беззубика не было зубов, однако челюсти у драконов (даже таких маленьких) мощные, и укус получился болезненным, Беззубик изловчился и укусил Иккинга за другую руку,

– Р'ры-рыбы! – сказал он.

– Ты цел? – спросил Рыбьеног. – Мне трудно поверить, что я об этом спрашиваю, но всё-таки – что он говорит?

– Жрать хочет, – хмуро ответил Иккинг, потирая уже обе руки. Он старался говорить твердо, но спокойно; подавить дракона силой своей личности, как советовал Брехун, – У нас нет рыбы!

– Ладно, – ответил Беззубик. – Тогда с'съем к'ко-кошку.

Он спикировал на Игрунку, и та с воплем метнулась вверх ко ближайшей стене.

Иккинг едва успел ухватить Беззубика за хвост, Дракон вырывался и орал:

– Х'хочу р'ры-ы-ы-бы! Хочу е-е-естъ! Ккошки в'вку-у-усные! Хочу е-е-есть!

– Нету у нас рыбы, – повторил Иккинг сквозь зубы, чувствуя, как спокойствие постепенно улетучивается. – Кошку есть нельзя, потому что она нравится маме.

Игрунка оскорбленно мяукала, сидя на балке под потолком.

Ребята отнесли Беззубика в комнату Стоика, где водилось много мышей.

Сначала дракончик радостно гонялся за мышами, которые разбегались от него с испуганным писком, но потом ему это наскучило, и он атаковал матрац. Во все стороны полетели перья.

– Прекрати! – завопил Иккинг.

В ответ Беззубик отрыгнул остатки недавно почившей мыши прямо на Стоикову подушку.

– А-а-а-а-а! – простонал Иккинг.

– А-А-А-А-А! – сказал Стоик Обширный, входя в комнату.

Беззубик ринулся на Стоикову бороду, приняв ее за цыпленка.

– Убери его! – приказал Стоик.

– Он меня не слушается, – пожаловался Иккинг.

– Заори на него ПОГРОМЧЕ, – посоветовал Стоик. – КАК МОЖНО ГРОМЧЕ.

Иккинг заорал во весь голос:

– Пожалуйста, прекрати грызть папину бороду!

Как Иккинг и подозревал, Беззубик не обратил на него ни малейшего внимания.

«НИКУДА я не гожусь, – хмуро подумал Иккинг. – Даже орать толком не умею».

– АНУОТПУСТИМОЮБОРОДУИОТВАЛИОТМЕНЯГНУСНАЯРЕПТИЛИЯ! – заорал Стоик Обширный.

Беззубик послушно отвалился и шлепнулся на пол.

– Видишь? – сказал Стоик. – Бот как надо обращаться с драконами.

В комнату, шлепая лапами, вползли Головотяп и Крючкозуб – охотничьи драконы Стоика. Беззубик замер. Драконы обошли его кругом, злобно посверкивая желтыми глазами. Каждый из них был ростом с леопарда, и они обрадовались прибытию новичка, как пара гигантских боевых котов радуются появлению маленького беззащитного котенка.

– Приветствуем тебя, огнедышащий брат, – прошипел Головотяп, обнюхивая сидящего на полу незнакомца.

– Терпение, мой друг, – угрожающе промурлыкал Крючкозуб. – Вот останемся одни – и тогда окажем нашему новому приятелю достойную встречу. – Он слегка наподдал Беззубика лапой. Коготь величиной с кухонный нож полоснул Беззубика по спине. Дракончик взвыл, прыгнул на Иккинга и в мгновение ока забрался ему под рубашку. И секунды не прошло, как из воротника рубашки торчал только зеленоватый хвост.

– КРЮЧКОЗУБ! – взревел Стоик.

– Коготь соскользнул, – посетовал Крючкозуб.

– АНУБРЫСЬОТСЮДААТОЯИЗВАССУМКИСОШЬЮ! – завопил Стоик, и Головотяп с Крючкозубом неторопливо уползли, бормоча себе под нос самые страшные драконьи ругательства.

– ВОТ как надо обращаться с драконами, – повторил Стоик.

Затем могучий Вождь с не характерной для него тревожностью всмотрелся в выглядывающего из-под Иккинговой рубашки Беззубика.

– Сынок, – спросил Стоик, надеясь, что ошибся, – Этот дракон – твой?