– Само собой, с миром, – ответил Дракон, – Но вас все-таки убью, – добавил он, немножко подумав.

– Всех? – уточнил Иккинг.

– Тебя первого, – милостиво пообещал Дракон, – А потом, когда вздремну и нагуляю аппетит, – всех остальных. Понимаешь, нелегко сразу выйти из Сонной Комы.

– Но это же нечестно! – возмутился Иккинг. – Почему ты поедаешь всех подряд только потому, что ты самый большой?

– Так устроен мир, – вздохнул Дракон. – Кроме того, когда ты окажешься внутри меня, то разделишь мою точку зрения. Пищеварение творит удивительные чудеса… Но где же мои хорошие манеры? Позвольте представиться. Меня зовут Зеленый Смерч. А как твое имя, Маленький Обед?

– Иккинг Кровожадный Карасик третий, – ответил Иккинг.

И тут произошло нечто удивительное.

Как только Иккинг назвал свое имя, Зеленый Смерч содрогнулся, будто по нему пробежал легкий ветерок. Причём ни сам Дракон, ни Иккинг ничего не заметили.

– Гм-м, – протянул Зеленый Смерч, – Кажется, я где-то уже слыхал твое имя. Но оно слишком длинное, поэтому я стану называть тебя просто Маленьким Обедом. Итак, Маленький Обед, прежде чем я тебя съем, расскажи мне о своих проблемах.

– Каких проблемах? – спросил Иккинг.

– Сам знаешь, – ответил Дракон. – На пример, Почему – Мне – Не – Удается – Быть – Похожим – На – Отца». Или «Как – Трудно – Стать – Героем». Или «Из – Сопляка – выйдет – Лучший – вождь – Чем – из – Меня». Поверь мне, я многим Обедам помог справиться с их проблемами. Когда они встречали По-настоящему Большую Проблему вроде меня, они начинали воспринимать все остальные проблемы в правильной пропорции.

– Давай говорить напрямик, – предложил Иккинг – Ты все знаешь о моем отце, о том, что я не Герой, и вес остальное тоже…

– Я могу видеть подобные вещи насквозь, – скромно признался Зеленый Смерч.

– … и ты просишь меня рассказать о моих проблемах, а потом хочешь меня съесть?

– Мы опять вернулись к началу, – вздохнул Зеленый Смерч. – Все мы рано или поздно будем съедены, ты, маленькая крабовая палочка, можешь выиграть немного дополнительного времени, если будешь умен, так сказать, успеть выхватить пару каштанов из огня…

Зеленый Смерч зевнул.

– Устал я что-то, – сообщил он, – А ты, маленькая крабовая палочка, в самом деле хитер, заболтал меня до смерти.- Он опять зевнул. – Ладно, не буду я тебя сейчас есть, устал очень, приходи через пару часов… и я покажу, как справиться с твоими проблемами. Пожалуй, я смогу тебе помочь…

И кровожадный Монстр в самом деле заснул, сладко похрапывая. Его громадные когтистые лапы ослабили хватку, и оставшиеся овцы, дрожа от ужаса шерстистыми боками, перебрались через верхушки огромных когтей и пустились врассыпную по обрывистым берегам.

С минуту Иккинг задумчиво смотрел на Дракона, потом медленно поплелся по вересковой пустоши обратно в деревню.

Когда он вошел в ворота, все бурно приветствовали его, подняли на руки и доставили к отцу.

– Ну что, сынок? – спросил Стоик Обширный. – С чем он пришел – с МИРОМ или с ВОЙНОЙ?

– Говорит, что с миром, – сказал Иккинг. Все захлопали в ладоши и разразились громкими криками «УРА!».

Иккинг поднял руку, требуя тишины.

– Но всё-таки собирается нас всех убить.

Пока Дракон спал, Военный Совет спорил о том, что делать дальше.

– Я напишу письмо профессору Дряблингу, – сказал Стоик Обширный. – В самых крепких выражениях. В этой книге НИ СЛОВА не сказано о том, что делать, если крики не помогают.

А это показывает, как сильно рассердился Стоик: он никогда не писал писем, если мог обойтись без этого.

По правде сказать. Стоик Обширный впервые в жизни не на шутку перепугался.

«Вот что получается, когда нарушаешь Закон, – сказал он себе. – Если бы я, как и следовало, прогнал мальчишек вчера вечером, то сегодня им не пришлось бы умирать вместе с нами. Надо сильнее доверяться Тору!»

А Остолоп Пирамидон еще не осознал всей тяжести положения. Он считал, что надо соорудить что-то вроде громадного мегафона, чтобы Крики звучали еще громче.

– Гигантскому дракону – гигантский Ор, – сказал он.

– Мы уже ИСПРОБОВАЛИ это, о Планктоноголовый, – возразил Стоик.

– КОГО ЭТО ТЫ НАЗЫВАЕШЬ ПЛАНКТОНОГОЛОВЫМ? – обиделся Пирамидон, и Вожди сошлись усы к усам, будто два рассерженных моржа.

Иккинг вздохнул и побрел прочь из деревни.

Ему почему-то казалось, что взрослые уже не придумают ничего мало-мальски хитроумного.