Сам он и понятия не имел, что расскажет Никки. Но у него не оставалось сомнений, что Орден испытывает лишь презрение к человеческой жизни.

– Орден не казнит пленников быстро, - с мертвящим спокойствием произнесла Никки и скользнула к офицерам, что не сводили с нее глаз. Стоя рядом с Ричардом, она подождала, пока настанет тишина и каждый из присутствующих будет готов внимательно слушать.

– Для начала, - заговорила она, - каждого пленника кастрируют.

Присутствующие мужчины дружно ахнули.

– Тех, кто переживет муки и унижения, будут подвергать новым пыткам. А тех, кто выдержит и пытки, ожидает мучительная смерть.

– Те, кто сдается без сопротивления, могут избежать подобных мучений. Жестокость - средство, чтобы внушить страх потенциальным противникам и вынудить их сдаться. С мирным населением в захваченных городах поступают так же жестоко и с той же целью. Слухи о зверском обращении с пленными заставляют многие города сдаваться Ордену без всякого сопротивления.

– Вы все боретесь с ними уже очень давно, поэтому нельзя рассчитывать, что вам удастся избежать мучений. В случае захвата в плен, для вас нет никакой надежды на спасение. Они заставят вас пожалеть, что вы вообще родились на свет. Вашим единственным спасением будет смерть.

– Но дело даже не в этом. Жизнь под игом Ордена не многим лучше, чем ожидание смерти от его рук. Жизнь под властью Ордена - это медленное, мучительное умирание. Только длится оно долгие годы.

– В той жизни преуспевают только те, кто ненавидит жизнь. И Орден всячески поощряет тех, кто презирает все светлые ее проявления. Ненависти обучают, постоянно формируют, взращивают из горечи и страдания. Жизнь превращается в существование, полное постоянного страдания. Добрые дела возмущают ненавистников, они наслаждаются чужим страданием. И такие люди будут вашими хозяевами, если вы попадете в плен.

Мужчины стояли и ошеломленно молчали. В наступившей тишине Ричард услышал легкий стук по тенту у них над головами. Начался дождь.

А Никки спокойно продолжала.

– Жареные яички врагов - ценное угощение для солдат Ордена. Дорогой и редкий деликатес. Сброд, который следует за воинскими частями, обыскивает после сражения поле битвы, выискивая еще живых солдат, которых можно было бы кастрировать. Эти кровавые драгоценности - весьма популярный товар в первое время после победы. Солдаты Ордена верят, что это - средство, способное придать им силу и мужество. Потом они переключают свое внимание на женщин-пленниц.

Ричард сжал переносицу большим и указательным пальцами.

– Хочешь рассказать что-то еще?

Никки подняла бровь.

– А этого недостаточно?

– Думаю, достаточно.
– Вздохнул Ричард и повернулся к офицерам.

– Все просто. Правда в том, что у вас нет никакой надежды победить в надвигающемся сражении. Вы проиграете.

Ричард глубоко вдохнул и произнес наконец те отвратительные слова, ради которых он сюда приехал.

– Вот поэтому никакого заключительного сражения не будет. Мы не будем драться с Императором Джеганем и его армией Имперского Ордена. Как Лорд Рал, правитель Д’Харианской Империи, я запрещаю бессмысленное самоубийство. Мы не будем сражаться.

– Вместо этого мы рассеем нашу армию. Не будет никакого сражения. Джегань получит Новый Мир без всякого сопротивления.

Ричард увидел, как глаза всех этих людей наполнились слезами.

ГЛАВА 25

Слова Ричарда звучали как пощечина.

– Зачем тогда вообще сражаться?
– сердито крикнул один из офицеров и обвел рукой своих соратников.
– Мы воюем много лет. Скольких товарищей уже нет здесь, с нами, потому что они отдали свои жизни ради любимых и во имя нашего дела. Если у нас нет шанса, если в конце нас ожидает поражение, тогда зачем вообще сражаться? Зачем продолжать эту борьбу?

Ричард горько улыбнулся.

– Вот именно. Об этом я и говорю.

– Но ведь… - продолжал сердитый офицер.
– Если победа невозможна, а впереди только разрушение и смерть - люди теряют волю к борьбе. Если они видят, что у них нет шансов защитить свои убеждения, и, пытаясь изменить это, они сталкиваются со смертью, то захотят забыть все, что касается этой войны.

Офицер разозлился еще больше. Это настроение начинало передаваться и другим его товарищам.

– Что вы предлагаете? Забыть о войне, раз уж нам не выстоять против Ордена? И если его не победить, значит, незачем сражаться?

Ричард сложил руки за спиной и решительно вскинул голову. Он ждал до тех пор, пока не уверился, что его слышит каждый.

– Нет, я предлагаю заставить людей Древнего Мира почувствовать то же самое.

Офицеры насупились в смятении, глухо переговариваясь между собой. Но когда Ричард продолжил, сразу воцарилась тишина.

– Джегань ведет свою армию в Д’Хару. Он хочет сразиться с нами. Почему? Да потому что верит в то, что способен разгромить нас. И я думаю, он прав. Не потому, что наши люди уступают им в храбрости, подготовке, силе или ловкости, а просто потому, что знаю, насколько громадны их ресурсы. Я провел достаточно времени в Древнем Мире, чтобы узнать, насколько они велики. Я видел, сколько в Древнем Мире людей, скота, зерна и многого другого. Я нигде не встречал всего этого в таком количестве. Вы даже не представляете, сколько у них запасов.