Я оглянулся, – и более уморительного зрелища, чем два озадаченных Корпатыча, мне еще видеть не приходилось.

В полном молчании, гордо печатая шаг, мы уселись в карету.

– Ну, Артанис, – озадаченно протянул лорд Николас. – Тебе не кажется, что ты, это… как бы… Повела себя, ну, не совсем так, как… Не знаю я.

– Я знаю, – важно ответила леди Артанис. – Теперь едем к Фламенгарду. А то я еще второй чашки кофе не пила.

Фламенгарды жили на северной стороне города Преисподней.

Серый особняк окружали высокие сикоморы.

Аллея, по-осеннему шурша гравием, привела нас к мраморной лестнице. С обеих сторон здесь стояли вазы, с карликовыми соснами. Входные двери были сделаны из крепкого дуба, с серебряными прожилками, чтобы отгонять баньши, и окованы по углам мифрилом.

– Если вы присмотритесь внимательней, – обратился ко мне лорд Николас. – Увидите кое-что интересное.

И действительно, – по фасаду дома бежал орнамент, и очертания его постоянно менялись.

– Вы ни за что не догадаетесь, ченселлор, что все это означает.

– Николас, – попыталась урезонить брата леди Артанис. – Уж наверняка ченселлор знает такие вещи, что нам и не снились. А уж прочитать древние письмена лордов Пламени для него пара пустяков.

И она была права.

Я узнал символы, изображенные на фасаде Фламенгардов. Они вели бесконечный рассказ об истории и победах древнего рода завоевателей.

Правда, я не смог уловить, как череда триумфов привела барона в этот городской особняк, – богатый, но уж насквозь мещанский, – который больше пристал упитанному, суетливому хоббиту.

Лорд Фламенгард спешил нам навстречу.

Дитрих тоже был одет по-домашнему, но как он отличался от Корпатыча! Серый шелковый костюм, в неброскую полоску, – от гнома-гея-портного, – темно-коричневые мокасины, а на голове, видимо, для того, чтобы создать противовес тяжелому носу, красовался мягкий берет.

– Ченселлор, – тихонько прошипел Джоуи. – Вот денек выдался: везде нас угощают, хорошо, Фламенгард последний. А то еще одного обеда я бы не выдержал, вот точно лопнул бы.

– Или еще хуже, – хихикнула Франсуаз.

Леди Артанис сурово посмотрела на них.

Не сказал бы, что они присмирели, но стали вести себя немножко тише.

– Как я рад вас видеть, – широко улыбаясь, произнес Фламенгард. – К сожалению, хозяйка дома, моя мать, и сестры уехали в город.

– Жаль, а мне так хотелось поболтать с Эмили, – вздохнула леди Артанис, но в голосе ее послышалось облегчение.

Баронесса явно была довольна, что не придется с ними встречаться.

– Чем обязан такому приятному сюрпризу? – спросил Фламенгард.

– Дорогой Дитрих, – приоткрыв дверцу экипажа, сказала леди Артанис. – Я действительно очень рада вас видеть, ибо всегда вам симпатизировала, но это просто визит вежливости.

Баронесса не спешила выходить из кареты.

Она и так чуть не удавилась на шторе, слушая рассудительные речи Корпатычей; а самое неприятное, – что и ей самой пришлось подпевать.

А здесь хозяйки дома не оказалось; желудок леди Артанис сжимался и истекал ядом, требуя привычную чашку кофе, – а пить его в гостях она не любила, так как умильные рожи хозяев портили ей все удовольствие.

Баронесса почуяла ветерок свободы, и вся подобралась, как собака, которую вот-вот спустят с поводка, и дадут порвать почтальона; Фламенгард, будучи человеком светским, все понял и не стал возражать.

– Не смею вас задерживать, – галантно отвечал он. – Буду терпеливо ждать решения Франсуазы.

Джоуи высунулся из окна, – то ли увидел красивую птичку, то ли его стошнило.

Но почти сразу спрятался.

– Вернулась старуха, – проскрежетал он. – Френки, может, ты сама тут останешься, а мы домой поедем?

– Какое невезение, – вздохнула леди Артанис. – Ченселлор, боюсь, что мы вас утомили. Если хотите, езжайте в особняк. Боюсь, беседа покажется вам скучноватой.

– У нас гости! У нас гости! – раздались громкие женские голоса. – Какая удача, что мы вовремя вернулись домой, а вы еще не успели уехать!

К нам в окно заглядывала высокая полная женщина. Ее широкое, круглое лицо расплылось в приветливой улыбке. Огромный чепец, с оборками, кружевами и какими-то фруктами полностью закрыл все окно.