И при кашле он с превеликим трудом кое-что отхаркивает, да и то большей частью тут же проглатывается. И удаляется рвотой. Ничто эту рвоту не успокаивает. Ни настои трав, ни чай; даже каждая капля выпитой воды — все извергается рвотой. У больного всегда такое ощущение, что он умрет, так как по мере нарастания рвоты его депрессия нарастает, увеличивается и усталость. Не забудем о том, что субъект типа Антимониум тартарикум вообще очень подавлен, угнетен: это больной по-настоящему лежачий.

И все же одно обстоятельство несколько ослабляет у пациента его рвоту: больного типа Антимопиум тартарикум рвет намного меньше тогда, когда он ложится на правый бок.

Антимониум тартарикум — средство при остром состоянии, при острой болезни. Сказать по правде, при типе Антимониум тартарикум не отмечается никакой регулярности в температурных проявлениях. Обычно лихорадка оказывается наиболее высокой в 3 часа дня (или около 6 часов, но особенно именно в 3 часа). Стадии жара и озноба не сопровождаются жаждой. И вот, вспомним о том, о чем говорили в связи с Антимониум крудум — чередование ознобов и потов. Этого при типе Анимониум тартарикум мы не отмечаем.

Но имеются поты, и притом крайне обильные. Во время приступа лихорадки пациент не может держать глаза открытыми. Тут припомним ту характеристику средства, какая была указана с самого начала: засыпание, сонливость. Иногда больной засыпает по-настоящему. А в те часы, когда лихорадка его оставляет (например, утром или после полуночи), он в полном отчаянии и совершенно обессилен; чувствует, что силы его окончательно покидают.

Никогда не следует забывать о том, что существуют объективные признаки данного типа («средства»). Вообще, если внимательно пересматривать и хорошо знать Материа медика, легко убедиться в том, что обычно больной сам «обозначает» средство, какое ему должно быть назначено.

Можно указать два объективных признака Антимоннум тартарикум:

шумное дыхание: одно то, что, входя в комнату больного, мы слышим это характерное дыхание, должно привлечь наше внимание к возможности назначения Антимониум тартарикум; это происходит от того, что у больного в груди обильные хрипы, а мокрота совершенно не отхаркивается.

Само по себе положение больного в постели: он старается присесть в постели из-за обычной у него конгестии легких (самостоятельной или на почве бронхопневмонии), но не в состоянии удержаться в сидячем положении: голова у него свисает то в одну, то в другую сторону; он соскальзывает с подушек и у него не хватает сил удержаться от этого. Вот почему даже голову такому больному приходится подпирать с обеих сторон.

Имеется еще одно средство, характеризующееся такой же слабостью: это Соляная кислота (Хлористоводородная). Но это больной не «дыхательный», а «пищеварительный», глубокоинфицированный, пребывающий в состоянии крайней адинамии. У него тоже имеется потребность пребывать в сидячем положении, но его не подпирают подушками, потому что его страдание — не дыхательное; и вот он благополучно и беспрепятственно соскальзывает в кровати «до победного конца». Больной типа Соляной кислоты подавлен, в прострации; глаза у него полузакрыты, челюсть отвисает; еще можно указать такую объективную характеристику, присущую именно такому больному: язык у него сух; жесткий, точно из дубленой кожи; почти парализованный с другой стороны, еще имеется обильный понос с непроизвольным отхождением стула — при мочеиспускании или при от хождении газов. Высокая лихорадка. Короче говоря, это «тифоидное состояние» или настоящий «брюшняк».

Его можно охарактеризовать одним словом: легкие у него «блокированы», он не может дышать. Но он предъявляет существенную характеристику: обильные хрипы. При аускультации легкие ими полны. Больной не отхаркивает мокроты только потому, что не в состоянии это сделать: он проглатывает мокроту, а потом вырывает ее.

Как он выглядит? Это — страдающий сильной одышкой. Это выдает его сильно расширенные и все время находящиеся в движении ноздри. Их движения быстры и синхронны дыхательным движениям. Но действительно ли этот симптом принадлежит Антнмониум тартарикум? Может быть, он скорее должен быть отнесен к тем болезням, при которых это средство показано? Действительно, нужно признать, что пациент, подлежащий Антимониум тартарикум, всегда страдает одышкой, с движениями крыльев носа и невозможностью дохнуть. Но нельзя сказать что этот симптом так же является гомеопатически обозначенным как остальные из числа тех характеристик, какие я приводил только что. Такой малый признак фактически имеется налицо при всех типах (лекарствах) острых заболеваний дыхательных путей, но он отмечается также при типе Ликоподия когда у субъекта совершенно не затрагиваются дыхательные органы. И вот в таком случае этот малый признак, лишенный какого-либо общепонятного «клинического смысла», приобретает смысл гомеопатический и лечебный. Когда находят у больного движения крыльев носа, синхронные дыхательным движениям, нужно думать о типе ликоподия.

Больной типа Антимониум тартарикум всегда представляется с одышкой и с ционозом лица, потому что у него имеется склонность к асфиксии, он покрыт холодным потом, он в прострации; боязлив.

Кроме того, он кашляет. Каков его кашель? Это кашель спастический, удушающий; днем и ночью. Но следует запомнить две его модальности: кашель стоит в связи с приемом пищи (плотной или жидкой) и больше всего проявляется около 3 часов ночи. Какова бы ни была причина и момент приступа кашля, больной всегда бывает вынужден присесть в постели; но вспомнив о том, что не в состоянии удержать сидячее положение, он соскальзывает то вправо, то влево, не в состоянии удержать голову прямо; что он одержим слабостью, что руки его дрожат. Снова напоминаю об одной из преобладающих характеристик этого средства: пациента приходится подпирать подушками и маленькими подушечками.

При типе Антимониум тартарикум пациент все время испытывает тошноты, его рвет. Кашель облегчается тогда когда у пациента отходят газы и происходят отрыжки. Это нетрудно объяснить: вспомним, что он постоянно проглатывает свою мокроту, заглатывает и воздух, что создает у него растяжение желудка, когда же он отдает обратно этот воздух, он чувствует значительное облегчение. Никогда он не отхаркивает (не выплевывает) мокроты; или же выхаркивает слизь — желтоватую, густую, в очень скудном количестве.