Я вздохнул и прижал ладони к ее ногам, ожидая, когда по рукам побегут мурашки. Не дождался.

— Ты же потом восстанешь. Как феникс, да? Из пепла. Так что ты не умрешь.

Нуала ткнула себя пальцем в грудь:

— Эта девушка умрет. Все, что составляет меня сейчас, исчезнет. Из пепла возникнет другое тело.

Я скользнул ладонями вверх по ее ногам, чтобы взять ее зажатые бедрами руки в свои. У Нуалы длинные мягкие кисти, совсем непохожие на мои квадратные ладони-лопаты. Подняв ее руки так, что они были между нами, я сказал:

— На твоем месте я бы жутко боялся. Ты такая храбрая, что мне даже стыдно.

— Это ты храбрый, — ответила Нуала. — До глупости храбрый. Это — часть секрета твоей привлекательности.

Я покачал головой:

— Я знал, что попаду в аварию. Знал с того самого момента, когда проснулся, чтобы ехать на выступление. Я весь день провел с этим знанием, просто ожидая, когда случится несчастье. — Я невесело рассмеялся. — Денек вышел тот еще. И когда авария наконец произошла, я мог только думать: «Ну все, вот оно».

— Я боюсь. — Руки Нуалы напряглись в моих ладонях. — Если бы ты мог прочесть мои мысли, ты бы не думал, что я храбрая.

Я посмотрел на нее:

— И о чем твои мысли?

Она сразу же опустила глаза на наши руки. Они каким-то образом переплелись: мои, грубые, исписанные пальцы и ее, чистые и тонкие.

— О том, как это трудно. Как несправедливо. Как ужасно больно гореть заживо.

— Тогда зачем ты идешь в костер? Если ты уверена, что в Хеллоуин умрешь на костре, почему не запереться где-нибудь? А когда зажгутся костры и тебя попросят выйти, ты скажешь им засунуть спички куда подальше.

Нуала обожгла меня самым уничижительным взглядом за всю историю существования уничижительных взглядов.

— Какая замечательная мысль. Мне бы это никогда и в голову не пришло. Наверняка ни одну предыдущую версию меня она тоже не посещала. Идиот.

— Ладно, ладно, я понял. Подозреваю, что сейчас получу еще один такой же взгляд, но… ты уверена?

— Насчет чего? Что ты — идиот?

Нуала презрительно рассмеялась. Ее пальцы дрожали в моих руках, и я легонько сжал их:

— Ты уверена, что тебя сожгут?

— А ты был уверен, что умрешь в автокатастрофе? — Подловила. — Я просто знаю, понятно? И остальные знают, и миллионы фей мне говорили, но даже до этого я знала сама. — Нуала обхватила себя руками, чтобы успокоиться. — Последние несколько лет я думала, что больнее всего умирать, потому что вспомнить мне особо нечего. Ничего такого, что я не могла бы повторить. Теперь я думаю, что больней всего будет забыть. Я не хочу забывать.

— Что изменилось?

Нуала уставилась на меня и яростно ответила:

— Ты! Ты, идиот! Ты все испортил!

Неправильно говорят «у меня сердце замерло». На самом деле происходит вот что: сердце как-то… запинается и хочет постоять секундочку, пока не вспоминает, что ему положено биться.

— Черт, Нуала. Нет. Только не я. Я же самоуверенный дурак.

Она дернула меня за руки:

— Заткнись! Я и так знаю, что ты придурок.

— Слава богу.

— Я думала о привлекательности. У меня есть теория. Про любовь.

Она на меня не смотрела.

Я с трудом выдавил:

— Интересно послушать.

Нуала ответила тяжелым взглядом:

— Заткнись. Полагаю, любовь не имеет отношения к объекту любви. Ну разве что самую малость. Ты сам важнее. Ну, как если бы ты влю… если бы тебе понравилась совершенно эгоистичная дура. Неважно, какая она. Важны твои личные ощущения. Если с ней ты чувствуешь себя как самый лучший человек в мире, она тебе нравится. И совершенно не нужно, чтобы она была милая и симпатичная.

Я облизал нижнюю губу:

— Получается инструкция к любви для эгоистов: дело не в тебе, детка, я влюблен в себя.

Она застенчиво улыбнулась:

— Я не сомневалась, что ты поймешь. — Нуала ненадолго замолчала, а затем продолжила, как будто не могла остановиться, как будто слова сами из нее сыпались: — Мне нравится, как я сейчас выгляжу. Мне нравится, как я себя веду. Все думают, что я наброшусь на тебя и высосу из тебя жизнь, что ты мне очень нужен, потому что ты — замечательный волынщик. Они думают, что я не смогу устоять. Ан нет. Вот он ты, выглядишь потрясающе, а я у тебя ничего не взяла. И не хочу брать. Ну то есть хочу, просто умираю, как хочу, но я не желаю, чтобы ты ради меня отдавал даже часть своей жизни. Со мной такого раньше не было. Я собой… горжусь. Я — не просто пиявка. Я — не просто фея. Я не хочу тебя использовать. Я просто хочу быть такой, какая я есть, когда ты рядом.