Но ведь Акула… Стоп, Акула! Джимми-Джон, австралийский штукарь! Он предупреждал о бабочке, о файле mo3! Предупреждал, обещал прислать нечто взамен. Но в небе пусто, только синева, только солнечный огонь…

А если города уже нет? Такое иногда приходит на ум, особенно когда надолго застреваешь где-нибудь вдалеке. Как теперь, например. Возвращаюсь, а вместо привычных кварталов, вместо главной улицы, вместо громады Диска — зеленое поле. Или вообще — ничего.

Ну и что? Город — это я, я-то останусь, не сгину. Значит, будет другое, обязательно будет.

…Будет. Нет, не так! Случится. Сегодня! Скоро!..

Станции нет. Вообще нет, даже заходить не стоит. Тропинка ведет вправо, мимо посадок, мимо ветхого домика с проваленной крышей. А если и шоссе исчезло? Ничего страшного, но в город не попасть, придется скучать тут — или подняться в горы…

А если и горы? И море? А потом и небо?

Стой, назад! Ничего не случится — ни «там», ни «здесь». Проснусь, плечами пожму, пойду на работу, а ночью увижу нечто новое. Другим никакой город не снится, сны каждый раз иные, и — никаких забот. То от дракона удираешь, то в Монте-Карло рулетку крутишь… Хоть бы раз дракон приснился!

…А город все равно вернется!

Бабочки нет. Так не потому ли все исчезает? Я слишком привык к анальгину, его не стало… И что? А ничего — если и вправду анальгин. А если героин? Друг Джимми-Джон слегка присадил друга Том Тима… Зачем? Я ему нужен? Кажется, да. Он не сказал, но я ведь понял!

[…………………………..]

Ага, скала на месте. И шоссе на месте, и остановка. Почему остановка? А потому что… Сюда ходят троллейбусы! Сел — и через три часа в городе, на северо-востоке, среди девятиэтажек, прямо у знакомой гостиницы.

…Которой тоже нет. Как и девятиэтажек. И города.

Страшно? Нет, не страшно. Город никуда не денется, он — это я, его ночь — моя ночь, его солнце — мое солнце…

А если действительно — платформы? Острова над океаном — Океаном Оно? Мы ничего не сделаем с собой, с подсознанием, с памятью и страхами, это убьет нас самих, изуродует… А зачем? Просто острова над бушующими волнами, а на островах — маленький искусственный Рай. Кому серый пляж и старинный замок, кому — стрип-бар в Огайо. На таком острове можно собраться вдвоем, даже целой компанией. Можно построить город — большой, настоящий город, где нет ночи, нет страха. Очень хороший город.

Стой! О чем я? Том Тим Тот, это ты? Молчи, лилипут, ты мне просто снишься!..

Но разве плохо — видеть сны? Разве плохо иметь своих лилипутов? Послушных лилипутов в послушной Лилипутии? Поиграть в злодея Эрлиха Грейвза, затянуться сигареткой в компании Бетси-квеста? Доктор Джекиль видит сны, отчего бы и мистеру Хайду…

А кому станет худо? Да никому. Доктор Джекиль… Нет, я-неспящий! ( я! я! я!) проснусь в хорошем настроении, будет, что вспомнить.

[…………………………..]

Троллейбус? Троллейбус! Как-то быстро. Ехать неохота, но не торчать же у этой скалы! Хоть погляжу, как там, в городе.

Тормози, тормози! Ты что, пустой? Совсем пустой? Тем лучше. Вот возьму и сяду за руль, как когда-то! Лучше не придумать — пустая дорога, пустой троллейбус, яркое утреннее солнце.

Двери… Ступеньки… Лестница та же, и ковер тот же, и птицы-светильники. И дерево на том же месте, справа от входа, в мраморной кадке…

Откуда? Обычный пустой троллейбус, сиденья в темной коже, узкий проход с резиновым ковриком на полу.

[…………………………..]

…Вверх, вверх, не спеша, плавно. Мимо белых мраморных стен, мимо зеленого дерева с пышной кроной, мимо огромных стрельчатых окон…

[…………………………..]

Неправда, неправда! Ничего нет, ничего — даже темноты. Вокруг лишь Нечто — невидимое, неощутимое Нечто. Неспокойное, бурлящее, вскипающее вихрями, молниями, тучами.

Хаос и Космос.

Гипносфера.

[…………………………..]

Фу ты! Чуть не испугался. При чем тут твоя Гипносфера, Том Тим Тот! Это же город, мой город!

Вот он весь — в ярком весеннем солнце. Прямо подо мной, я на Диске, на самой вершине, на маленькой площадке, куда так трудно попасть.

— Эрлих!

…На ней — красное платье, как в нашу первую встречу. В маленьких ушах — крохотные сережки с красными камнями, на шее нечто сверкающее, в бриллиантовой пыли — и тоже с красными пятнышками.

Оглянулась, посмотрела на залитый солнцем город.

— Теперь я, кажется, тебя понимаю.

Она понимает. А я?

— Ты… Ты Альда, — слова рождаются нелегко, каждое — как минута полета. — Ты Альда Клеви! Девушка из сна. Девушка, которой снится сон.

Подошла ближе. Взглянула в глаза.