Дорога, что ведет на запад — неровный проселок, загадочная дорога, которой я ни разу не проехал до конца…

Река? Да, кажется, именно так можно проехать к реке, к той, где белый город.

Дороги нет. Лес. Солнце. Эль-Рей.

[…………………………..]

Да, картинка! Акула прислала картинку, новую, я-неспящий ее даже не открывал. И время указано — как всегда по Афинам. Жаль, не могу приказывать доктору Джекилю! Я бы ему запретил…

И он никогда не увидит Эль-Рей.

Глупость, глупость, глупость! Его (меня! нас!) просто присадили на картинки, на чертовы файлики Франкенштейна. Может, поэтому в городе все не так, может, поэтому и солнце не в радость, и синее небо не в радость? Потому город и пустеет?

…Том Тим Тот, лилипут наглый, подскажи! Акула говорила… Она говорила, что файл Альды (Альда! ее зовут Альда!) — просто ее сон, но туда мы попали вдвоем с этим австралийцем, поэтому программа не выдержала…

А у меня, в моем Эль-Рее, тоже есть программа? Альда побывала «здесь», а город — только для одного, только для меня.

Питер Пэн? Она читала Питера Пэна? Эту книгу читают «там», а не во сне. Или в программе предусмотрено даже такое, даже книжка про летающего киндер-сюрприза? Том Тим Тот, когда нежился на пляже, тоже читал про каких-то бегемотов.

Прямо? Да, прямо. Если у моря тоже пусто, значит… Значит — пусто! И ничего не придумать.

Альде тоже хотелось наверх, к самому небу. В ее мире чудес, кажется, нет. Программа не предусматривает, как выразилась Акула.

…Пустой троллейбус. Еще один… Теперь бы затормозить, забраться в кабину, сесть за руль. Давняя мечта: солнце, пустой троллейбус, бесконечная дорога. Путь в Рай! Но сегодня все не так, все по-другому. Мне не увидеть Эль-Рей — никогда…

Не смей! Не смей, трусливый мистер Хайд! Ничего не случится, «здесь» всё возвращается, и все возвращаются. Люди могут исчезнуть, и город может исчезнуть, но они все равно вернутся!

А если…

Не смей, не думай!

[…………………………..]

Скала… Значит, за поворотом — море, а прямо по тропе — пустая станция и брошенный лагерь. Оттуда легко попасть к странному санаторию, где темный подвал, еще дальше — незнакомое кладбище на холме…

Море!

Ехать некуда. Я уже знаю, что там — пустой берег, пустая набережная. И поселок тоже пустой. «Здесь» не требуется тыкаться носом, чтобы понять такое. Мой Эль-Рей пуст. Да и какой это теперь Рай? Тот же Ад, только залитый солнцем.

Отсюда моря не видно, разве что подняться на пригорок. Только зачем? И так все ясно. Солнце, небо, равнодушная зелень до самого горизонта. И все-таки стоит посмотреть. Вдруг?

…Кажется? Кажется, конечно! В такой день контуры не могут расплываться, не могут течь. Это лишь в темноте, в сумерках. Ничего страшного, завтра все вернется, все будет по-старому.

[…………………………..]

…Восемь цветов. Черный — внизу. Над морской ширью, над мертвым покоем. Я ждал, тебя, радуга! Я все понял.

Каждый Охотник Желает Знать…

Песня на этот раз запомню обязательно запомню… это легко очень легко… зря купился зря акула снова задумала не снова все время… странно засыпать и знать… темно всегда темно… песню легко запомнить легко повторить… куда зовет акула… не колыбельная кто сочиняет не я же… акуле не верить… неверитьневеритьневерить…

[…………………………..]

Не комната — веранда, даже не застекленная. Столик, два шезлонга, на столике нечто желтое в графине… Компьютера, между прочим, нет. А как же инсталляция?

Инстал-ля-ци-я! Инстал-ля-ци-я! Тьфу, привязалось!

За крыльцом — баскетбольная, площадка. Конечно, не совсем баскетбольная, но тут я не спец. Дальше лес, за лесом… Горы за лесом, и не маленькие. Тянь-Шань прямо.

…Как в Ташкенте? Да, как в Ташкенте, если посреди главной площади стать и на юг посмотреть. Только горы там дальше, у самого горизонта.

— Нимми-нимми-нот!

А вот и Акула. Не у горизонта — тут, в дверях, что внутрь дома ведут. Веселая улыбающаяся джинсовая Акула. Загар тот же, рубашка узлом — та же…

— День добрый! — вздохнул я. — По инглиш не спик из принципа. На эназе лэнгвиджэз — по невежеству. Впрочем, можем на латыни. Бене, фратере?

Хохотала Акула долго. Мне даже понравилось.

— Не пугайте, Том Тим! Латыни я боялся еще в колледже. А русская программа уже настроена. Добро пожаловать в клуб!

Я не выдержал — вновь оглянулся. В какой такой клуб? В баскетбольный, что ли? То есть не баскетбольный, за крыльцом не площадка (смотреть надо было!) — теннисный корт. Хоть по мне — никакой разницы. Мячик налево, мячик направо…