В ответ жеребец лягнул заднюю стену стойла и заржал.

— Все в порядке, все хорошо. Никто не собирается ругать тебя за недоверие к незнакомцу. Я пришел, чтобы полюбоваться тобой. Оценить твою красоту — и всего лишь. Ну вот, понюхай. Подумай хорошенько. Нет, я сказал «понюхай», а не «укуси», — усмехнувшись, Хойт отдернул руку от оскаленных зубов лошади.

Он продолжал ласково разговаривать с жеребцом, отведя руку, а тот все бил копытом и недовольно фыркал. Решив, что лучшее средство — это подкуп, Хойт сотворил яблоко.

Заметив интерес во взгляде животного, он поднял яблоко и с хрустом его надкусил.

— Вкусно. Хочешь попробовать?

Теперь конь шагнул вперед, фыркнул и взял яблоко с ладони Хойта. Хрустя яблоком, он милостиво позволил погладить себя.

— Мне пришлось оставить здесь лошадь. Великолепную лошадь, которая была со мной восемь лет. Я назвал ее Астер [14] , потому что у нее была звездочка вот здесь. — Двумя пальцами он погладил лоб жеребца. — Я скучаю по ней. Несмотря на все чудеса этого мира, очень тяжело расставаться с тем, к чему привык и полюбил.

Наконец он вышел из конюшни и закрыл за собой дверь. Дождь прекратился, и стало слышно журчание ручья и шлепки падающих на землю капель с листьев кустов и деревьев.

Интересно, живут ли еще в лесу эльфы? Игривые проказники, обожающие наблюдать за слабостями людей? Нет, он слишком устал, чтобы искать их. У него не хватит душевных сил на одинокую прогулку туда, где должны покоиться его родные.

Хойт вернулся в дом, взял чемодан и по винтовой лестнице поднялся в башню.

Путь ему преградила массивная дверь, исписанная магическими символами и заклинаниями. Хойт провел пальцами по резьбе, почувствовав тепло и вибрацию. Тот, кто это сделал, кое-что понимал в магии.

Не хватало еще, чтобы его не пускали в собственный кабинет. Он сосредоточился, чтобы снять запирающее заклинание, используя в качестве точки опоры свои обиду и гнев.

Это его дом. И никогда в жизни ни одна дверь не была закрыта перед ним.

— Отопрись, — приказал он. — Я имею право войти в эту комнату. По моему велению рассейтесь чары.

Дверь распахнулась, как от порыва ветра. Кипя от возмущения, Хойт вошел, позволив двери захлопнуться у себя за спиной.

Комната была пуста — только пыль и паутина. И холодно, подумал он. Воздух стылый, спертый, нежилой. А когда-то комнату наполняли ароматы трав и свечного воска, жар его магии.

Все равно он вернется, и все будет так, как прежде. А сейчас нужно привести помещение в порядок.

Хойт вычистил камин и разжег огонь. Потом притащил снизу мебель — стол, стулья. С удовлетворением отметив, что сюда не провели электричество, он устроил освещение по своему вкусу.

Расставил свечи, и от прикосновения его пальцев вспыхнуло пламя. В их мягком, колеблющемся свете он разложил инструменты и вещи.

Впервые за несколько дней обретя душевное равновесие, Хойт растянулся на полу перед камином, положил под голову скатанный плащ и заснул.

Ему снился сон.

Вместе с Морриган он стоял на вершине высокого холма. Склоны круто обрывались вниз, прорезанные камнепадами и темными ущельями, а над всем царили туманные очертания далеких гор. Среди грубой травы острыми пиками торчали скалы, а каменные пласты напоминали гигантские серые столы. Волны холмов тянулись до самых гор, а в низинах между ними клубился туман.

Хойт слышал доносящееся из мглы прерывистое дыхание того, кто был древнее времени. Это место было буквально пропитано злобой. Необузданная жестокость ждала своего часа.

Но теперь все пространство насколько хватало глаз было сковано тишиной.

— Поле битвы, — сказала богиня. — Твой последний рубеж. Именно здесь ты выманишь ее и встретишься с ней лицом к лицу, в назначенный день здесь будет решаться судьба миров.

— Что это за место?

Долина Молчания в Горах Мглы, в мире, который называется Гилл. Здесь прольется кровь — демонов и людей. То, что взрастет потом, зависит от тебя и от твоих союзников. Но до начала битвы твоя нога не должна ступать на эту землю.

— Как я снова сюда попаду?

— Тебе укажут путь.

— Нас только четверо.

— Другие уже идут. А теперь спи, потому что, проснувшись, ты должен действовать.

Затем туман рассеялся. Он увидел девушку, стоящую на том же холме. Молодую, хрупкую, с рассыпавшимися по плечам каштановыми волосами — как и полагается девушке. Траурные одежды, заплаканные глаза.

Но потом слезы ее высохли, она обратила свой взгляд вдаль, на безлюдный пейзаж, который только что расстилался перед Хойтом. Богиня обратилась к девушке, но он не слышал ее слов.